Руины веры

Верхний мир. Точнее, его окраина. Коттеджный поселок. Здания не выше двух-трех этажей. Знаю это место. Находится на самом севере Верхнего мира. Климат почти такой же, как “внизу”, потому земля дешевая, и те, кто может себе позволить большее, тут не задерживаются. Помню, дядюшка Квентин имел большие виды на эту территорию. Постоянно предлагал отцу вложить деньги в местную недвижимость, чтобы потом, когда цены возрастут, перепродать или сдавать в аренду втридорога. Папа сказал, что хочет зарабатывать честно, ни на ком не наживаясь. Идеалист.

Флайер летит прямо к жилым домам и опускается на посадочной площадке одного из коттеджей. Это не роскошный особняк. Тут таких мало, но все же есть. Мы садимся во дворе скромного, ничем внешне непримечательного двухэтажного здания с покатой крышей, покрытой красной черепицей. Красная крыша, пожалуй, единственная отличительная черта дома.

Мужчина, ведший переговоры с Райаном, открывает дверцу и спрыгивает наружу. Водитель остается на месте, по-прежнему не выказывая к “живому грузу” ни малейшего интереса. Или вышколенный не лезть не в свои дела. Или понимает, что жить, по плану, нам осталось немного, поэтому незачем запоминать “временные файлы”.

Пассажирская дверь открывается. Мужчина в черном заглядывает внутрь, находит взглядом Кесседи, кивает ему:

— Пошли, перетрём, — бросает. Райан молча отстегивает ремень безопасности и исчезает в дверном проеме. — А вы, — оставшиеся удостаиваются хмурого взгляда, — сидите тут. И чтоб как мыши. Понятно?

На лицах страх и полнейшее непонимание. Попс в откровенном ужасе вжимается в спинку сидения.

— Понятно, — отвечаю за всех. Чего тут непонятного. Если Райана еще приняли за человека, пусть и второсортного, по их меркам, мы — всего лишь расходный материал.

Дверь остается распахнутой, а отходят они недалеко, поэтому “перетёр” слышно до последнего слова. Опять же, забыл закрыть дверь или плевать на нас? Сплошные вопросы.

— Значит, так, — говорит мужик, — временно поживете здесь. Меня можешь звать Гил. Его — Сантьяго, — очевидно, речь о водителе, — но с ним лишний раз не заговаривай. Не любит общаться со сбродом, — так, позиция ясна. — Все несколько неожиданно, поэтому мне надо решить вопросы с шефом. Вас оставлю здесь. На пару дней точно. Верхний этаж временно ваш. Там не доделан ремонт, но три комнаты уже отделали. Кроватей нет, матрасы свалены в коридоре, на всех хватит. Берите и растаскивайте по комнатам. Все равно после вас их только жечь, — а парень прямолинеен. Кесседи молчит. Я его понимаю, сказать на такое нечего. — От вас требуется помыться и сложить свое тряпье в мешки. Нам не нужны тут вши, — идиот, в Нижнем мире нет вшей, блох и прочих насекомых. Слишком холодно. — Одежду вам привезем позже. Пока надевайте пижамы. Лежат там же, где матрасы. Через пару часов сообразим еду. Пока все. Верхний этаж не покидать, по дому не шастать. Все ясно?

— Более чем, — сухо отзывается Райан.

Слышна усмешка.

— А ты понятливый, сработаемся, — хлопок, кажется, по плечу. — Я к шефу. Сообщу, что Коэн сдулся, обсужу условия. Сантьяго за вами присмотрит. Вернусь, обсудим. Лады?

— Лады, — эхом отвечает Кесседи. Что за сленг такой?

— Тогда бывай. Ты, вроде, парень с мозгами, — дарит собеседник незамысловатый комплимент и шаркает ботинками по каменным плитам двора, отходя.

Райан появляется в дверном проеме. Наши взгляды встречаются. “Слышал?” — молчаливый вопрос. Киваю.

— На выход, — командует Кесседи Проклятым. — Все вопросы потом.

— А… — начинает Попс. — Уй! — и тут же получает затрещину от Рида.

— Вопросы потом, — повторяет Райан натянуто. — Вылезайте.

Члены банды торопливо отстегиваются и по одному выбираются наружу. Водитель тоже покидает флайер.

— Дальше я сам, — доносится голос Гила, обращенный к Сантьяго. — Присмотри за ними. Я все растолковал.

Водитель что-то бормочет в ответ. Слов не разобрать. Но должности смотрителя, возложенной на него, он явно не рад.

Мы заходим в дом. Нас встречает огромный пустой холл, пол которого выложен черно-белой плиткой, напоминающей шахматную доску. Мебели нет. В углу лежат доски и строительные инструменты, сваленные в кучу. Гил не соврал, в доме идут ремонтные работы.

Поднимаемся по лестнице наверх. Лестница деревянная, перила резные, покрытые лаком. Должно быть, чертовски дорого.

На втором этаже нас встречает длинный коридор с анфиладой комнат. То там, то здесь валяется строительный мусор.

Сантьяго, громко топая по ступеням тяжелыми ботинками, поднимается следом. Обходит сгрудившихся у лестницы членов банды по дуге, будто боясь заразиться неведомой болезнью, и идет вперед. Потом оборачивается и манит Кесседи к себе указательным пальцем. Как собаку, честное слово. Да и взгляд соответствующий.

Райан поджимает губы, но послушно подходит.

— Вот, вот и вот, — недавний водитель указывает на двери. Голос у него тихий и неприятный. — Расселяйтесь тут. Я пошел, — делает шаг обратно в сторону лестницы. — И чтобы без фокусов до возвращения Гила.

— Хорошо, — подтверждает Кесседи, что все понял.