Рук (ЛП)

Я расставляю небольшие тарелочки, а так же кроме этого кладу рядом несколько ножей для сыра, и в этот момент от моего взгляда не укрывается то, что моя рука дрожит. Она дрожит с того момента, как я покинула кабинет Хэтэуэя шесть часов назад, и, вероятно, она не прекратит дрожать еще пару дней. Некоторые из моих сеансов проходят сложнее чем остальные, не смотря на то, что имеют традицию заканчиваться всегда на одной и том же, когда мы встречаемся.

Али делает глоток чая, кривясь, когда вновь обжигается.

— Если говорить начистоту, я не понимаю, почему ты все еще заправляешь нашим книжным клубом.

Моя рука замирает на ноже, и я откладываю его в сторону.

— А почему я не должна делать этого?

— Потому что... Я даже и не знаю. Я не имею ничего такого под своими словами. Просто... я говорю о свиданиях, Саша. Ты не смотришь на мужчин с того момента, как от тебя ушел Эндрю. И я понимаю это, правда, понимаю. Я не ожидаю от тебя, что ты будешь прыгать из постели в постель и наслаждаться жизнью на полную катушку. Я просто немного ошеломлена, пожалуй, что ты все еще заинтересована во всех этих вещах.

— Я не монашка.

— Да я в курсе, что ты не монашка. Даже монашки более активны, чем ты.

— Ха! Ты понимаешь, насколько смехотворно твое последнее заявление, не так ли? — она приподнимает вопросительно брови. — Моя вагина не такая уж и пыльная, старая развалина. И я бы с радостью ходила на свидания, если бы встретила правильно парня. Возможно.

Она фыркает.

— Что? Я бы сходила, — говорю я.

— Нет, ты бы никуда не пошла. Ты бы пустилась наутек от парня, если бы он попросил у тебя номер телефона прямо сейчас, и тебе прекрасно известно это.

— Я работаю слишком много, чтобы ходить по свиданиям. В этом вся проблема.

— Проблема в том, что ты боишься даже собственной тени.

— А что ты мне предлагаешь? Приставать к парням в кафе, спрашивая у них, не хотят ли они перепихнуться со мной чуть позже или что?

— Ну, это был бы шаг в правильном направлении. Или возможно создать страничку на...

— Даже не заикайся о том, чтобы я создала страничку в приложении знакомств. Я разозлюсь, если ты мне предложишь это.

— Разве это так плохо? Ты ведешь себя так, словно я предлагаю тебе пойти прошвырнуться по темным улицам гетто [5] , для того чтобы найти себе кого-нибудь для хорошего времяпрепровождения. Все парни в большинстве своем на этих сайтах профессионалы. Они так же страдают от нехватки времени, как и ты. Они нормальные. Они зарабатывают, — она бросает на меня угрюмый взгляд. — Некоторые из них даже носят костюмы и оплачивают свои собственные счета.

— Уверена, что так и есть. Я не сомневаюсь, что все они замечательные парни. Просто я не хочу прыгать в койку первого встречного. Какую выгоду принесет для меня эта бессмысленная связь? — Мне приходиться как можно аккуратнее ставить бокал для вина на стол, если я перестану контролировать себя, то могу просто разбить его в дребезги, так сильно трясутся мои руки.

— Тогда ты, получается, находишься в поиске кого-то более серьезного? Ты хочешь найти парня, выйти замуж и впоследствии завести семью? Так?

Я нервно подпрыгиваю, бесконечные муки пронзают мое тело, такие же глубокие как бескрайнее ущелье, и такие же бесконечные как океан. Бокал для вина, который я только что аккуратно поставила на стол, опрокидывается, и прежде чем я успеваю поймать его, он падает на пол и разбивается на тысячу осколков. Мое сердце замирает как двигатель, которому не хватает горючего.

— Я больше никогда в жизни не заведу себе еще одного ребенка, Ал. Как ты вообще могла додуматься предложить такое?

Боль отражается на лице моей подруги.

— Но почему нет? Ты молода. Ты отличная мать. Нет причины, чтобы не...

— Есть множество причин, которые говорят против этого предложения

Трель дверного звонка прерывает нас, она бодро и весело разносится по всему коридору дома. Я хватаюсь за край стола, в попытке успокоится. Али и я пристально сверлим друг друга взглядом, и я могу видеть по ее выражению, что она поняла, насколько ее предложение прозвучало болезненно для меня. Я могу видеть раскаяние на ее лице, но там также отчетливо проглядывается и вызов. Это ее привычный взгляд. После смерти Кристофера, она старалась оберегать меня, как и все остальные: готовила мне еду, убирала мой дом, стирала мою одежду, мыла мое тело, когда у меня не было сил сделать это самой. Но затем, спустя месяцы после трагедии, она пришла к выводу, что пора прекращать потакать моей боли. Она начала подталкивать меня делать эти вещи самой. То, что произошло сейчас, ощущалось как те ее попытки, с той лишь разницей, что сейчас она явно зашла слишком далеко.

— Иди и открой дверь, — произносит она, чтобы разрушить напряжение. — Я уберу осколки бокала.

Существуют тысячи вещей, которые бы я предпочла сделать прямо сейчас, чем стоять тут, продолжая этот диалог.