Рука и сердце [сборник litres]

Мистер Хиггинс прекрасно отдавал себе отчет в том, как важно закрепить первое благоприятное впечатление. Он пел куплеты, рассказывал занимательные истории и не чуждался веселых розыгрышей, а его почти инстинктивная проницательность и умение разбираться в людях безошибочно подсказывали ему, кого выбрать объектом своих шуток, не ожидая взрыва негодования и обеспечив себе одобрение более шумных, буйных и преуспевающих джентльменов. Не прошло и года, как мистер Хиггинс сделался самым популярным членом барфордского охотничьего клуба, или «обошел всех на пару корпусов», как выразился его первый покровитель сэр Гарри однажды вечером у заядлого старого охотника, сквайра, жившего по соседству, с которым они только что отобедали.

– Знаете ли, – сказал сквайр Хёрн, поймав сэра Гарри за пуговицу, – знаете ли, этот молодой повеса недвусмысленно посматривает на Кэтрин; она хорошая девочка, и ей по завещанию покойной матери достанется десять тысяч фунтов в тот день, когда она выйдет замуж. Простите меня, сэр Гарри, но я не хочу, чтобы моя дочь вышла за первого встречного проходимца.

Хотя сэру Гарри предстоял долгий путь домой, верхом, при недолгом и слабом свете месяца, в душе он был так тронут тревогой трепещущего, взволнованного сквайра Хёрна, что остановился, вернулся в столовую и со множеством торжественных клятв, которые мне не хотелось бы здесь приводить, заявил:

– Мой добрый сквайр, полагаю, я теперь уже неплохо знаю этого молодого человека и могу сказать, что лучше его вам не найти. Да будь у меня самого хоть двадцать дочерей, пусть бы выбирал любую!

Сквайр Хёрн не осмелился спросить, на чем зиждется столь высокое мнение его старого друга о мистере Хиггинсе; тот высказал его с такой серьезностью, что у старика не возникло никаких сомнений в том, что оно вполне обоснованно. Мистер Хёрн не был склонен ни к скептицизму, ни к размышлениям, да и подозрительность была не в его натуре; только любовь к Кэтрин, единственной дочери, на сей раз заставила его встревожиться, и, выслушав уверения сэра Гарри, старик, совершенно успокоившись, хотя и нетвердо держась на ногах, проковылял в гостиную, где его пригожая зардевшаяся дочь и мистер Хиггинс стояли на ковре у камина, едва ли не соприкасаясь щеками; он что-то нашептывал ей, а она внимала, потупившись. Она казалась такой счастливой и так походила на свою покойную мать, какой та была в дни юности сквайра, что тот невольно умилился и решил ни в чем ей не отказывать. Его сын и наследник как раз собирался вступить в брак и привести молодую супругу под отцовский кров; Барфорд и Белый дом находились всего-то в каком-нибудь часе езды друг от друга, и, припомнив все это, сквайр пригласил мистера Хиггинса переночевать у него, ведь месяц только зашел, на дороге темным-темно, и Кэтрин подняла на него глаза, в которых читалась забота, но ни капли сомнений в том, какой ответ получит ее отец.

Поскольку старый сквайр всячески поощрял это ухаживание, все были весьма удивлены, когда однажды утром оказалось, что мисс Кэтрин Хёрн исчезла; а когда, как принято в подобных случаях, была обнаружена записка, гласящая, что беглянка отправилась в Гретна-Грин с «избранником своего сердца», никто не мог взять в толк, почему она не согласилась на тихую свадьбу дома и не обвенчалась в приходской церкви. Она всегда была романтичной, сентиментальной девицей, очень хорошенькой, очень нежной, очень избалованной, хотя ей не помешала бы и крупица здравомыслия. Ее снисходительный отец был глубоко уязвлен недоверием, которое она обнаружила, несмотря на его неослабевающую привязанность, но, когда его сын, кипя негодованием, явился от баронета (то есть из дома своего будущего тестя, где его собственную свадьбу готовились отпраздновать с соблюдением всех полагающихся формальностей и церемоний), сквайр Хёрн с горячностью принялся защищать молодую пару, уверяя, что всему причиной – пылкость и своенравие его дочери, коими он восхищается и гордится. Однако в завершение спора мистер Натаниэль Хёрн объявил, что ни он, ни его будущая супруга никогда не переступят порог сестры и зятя. «Подожди, пока его не увидишь, Нэт! – улещивал сына старый сквайр, заранее трепеща в предчувствии семейного раздора. – Такого, как он, полюбит каждая барышня. Спроси хотя бы сэра Гарри, какого он мнения о Хиггинсе!»

– К черту сэра Гарри! Если у наездника хорошая посадка, сэру Гарри плевать на все остальное! Кто этот повеса, этот хлыщ? Откуда он родом? На какие средства живет? Из какой семьи происходит?

– Родом он с юга, из Суррея или из Сомерсетшира, точно не припомню, и тратит деньги щедро, без счету. Всякий торговец в Барфорде скажет, что он никогда не скупится, бросает деньги, как принц, Нэт. Не знаю, из какой семьи он происходит, но на его печати красуется герб, а это уж что-нибудь да значит, и он регулярно ездит на юг за арендной платой с недвижимости, которую сдает внаем. О Нэт, если бы вы с ним только подружились, я был бы доволен выбором Китти, счастливее меня не было бы в графстве отца!