Рука, кормящая тебя

Ванесса была женской версией Беннетта. То есть Джимми. Чуть ниже ростом, но с такими же темными волосами и голубыми глазами. Она даже стояла как брат: выставив одну ногу вперед и уперев руку в бок. Она еще не надела траурное платье. А может, и вовсе не собиралась переодеваться для похорон, а хотела остаться в простой зимней одежде, купленной по каталогу «L.L. Bean». Ванесса смерила меня оценивающим взглядом, даже не пытаясь скрывать неприязнь. Я заговорила первой. Сказала, что мне очень жаль, что все так получилось с ее братом.

– Ну, он хотя бы вернулся домой. Впервые за двадцать лет, – сказала она. – Теперь-то он никуда не сбежит.

Я спросила Рене, не сварила ли она кофе. Она сказала, что да и сейчас она его мне принесет. Я хотела сходить в кухню сама, но Рене все-таки настояла на своем. Мы с Ванессой остались наедине.

– Он ей изрядно помотал нервы, – сказала Ванесса, не вдаваясь в подробности и явно не ожидая ответа. Да и что я могла бы на это ответить? Еще и без кофе.

Я попробовала подступиться с другого края:

– А Лайза скоро приедет?

– Приедет, – сказала Ванесса, но не уточнила когда.

Несмотря на ее явную грубость, меня завораживало ее сходство с Джимми. У них даже голоса звучали похоже. Мне хотелось ее разозлить, чтобы это сходство раскрылось еще сильнее.

– Ты на него очень похожа, – сказала я, зная, что она станет это отрицать.

– Ты хотела сказать, он похож на меня. Был похож.

– Твоя мама знает, как он умер?

– Нам сказали, что это были твои собаки. Как я понимаю, тебя привело сюда чувство вины.

– Мне хотелось побольше узнать о мужчине, за которого собиралась замуж. – Я не поддалась на провокацию.

– Нам тоже хотелось бы знать о нем больше. Но маме и так уже хватит плохих новостей.

Рене принесла кофе и тарелку покупных плюшек с корицей. Она извинилась, что не приготовила нормальный завтрак, и Ванесса напомнила, что сегодня – день похорон ее сына и никто не ждет от нее подвигов по хозяйству.

– Садитесь, пожалуйста, – сказала Рене нам обеим.

Я уселась за обеденный стол, но Ванесса осталась стоять.

– Ты будешь переодеваться? – спросила Рене у дочери. – Или ты не пойдешь на похороны?

У меня в голове не укладывалось, как сестра Джимми могла не пойти на его похороны.

– Лайза приедет к полудню. Она нас отвезет, – сказала Рене.

– Раз уж я здесь, то пойду, – пробурчала Ванесса, завернула в бумажную салфетку плюшку с корицей, чтобы взять ее с собой, и вышла из комнаты, не сказав больше ни слова.

– Она меня оберегает, – сказала Рене, когда Ванесса ушла. – Иногда даже слишком. Ну как я могу на нее сердиться?

– Я хочу, чтобы вы знали, что я понимаю, как вам тяжело. Мне очень жаль, что все так получилось. – Я не случайно выбрала столь обтекаемую формулировку. Пусть Рене понимает мои слова как ей самой кажется правильным. Я не собиралась заново переживать его смерть – даже в воспоминаниях. Я решила, что буду брать пример с Рене.

– Я тебе очень признательна, ты проделала такой путь… но сейчас мне хочется побыть одной.

Я схватила пальто и перчатки и постаралась исчезнуть как можно быстрее и изящней. Я решила пройтись вдоль озера – к старомодной домашней кондитерской, которую приметила еще вчера по дороге сюда. Продавщицы за прилавком разглядывали меня с нескрываемым любопытством. Неужели зимой сюда вообще никто не приезжает, так что любой незнакомый человек сразу же привлекает к себе внимание?

Мне не пришлось долго раздумывать над ответом. Какая-то женщина, с виду ровесница Джимми, пригласила меня присесть за ее столик.

– Вы приехали на похороны Джимми?

– Вы знали Джимми?

– С начальной школы. Так вы и есть та особа, кому все-таки удалось заставить его остепениться?

Та особа?

– Я была в него влюблена, но, как говорится, отделалась легким испугом.

Что все они знали о нем, чего не знала я?

Кажется, я вообще ничего не знала.

– Вы о чем?

Меня явно здесь не привечали. Все, кроме Рене.

– А теперь это важно?

– Для меня важно.

– Может, вы тоже легко отделались. Он украл у своей матери все сбережения, когда смылся из города.

Одна умная подруга однажды сказала мне, что если хочешь узнать, как мужчина будет к тебе относиться, присмотрись к тому, как он относится к своей матери.

– И еще… даже не знаю, как это сказать… в общем, он перепортил всех до единой девчонок в городе.

Я не на шутку разволновалась. У меня было двоякое ощущение – и омерзительно, и любопытно одновременно. Мне хотелось, чтобы эта женщина продолжала рассказывать, и в то же время совсем не хотелось услышать что-то еще. Но все решилось само собой.

– Было приятно с вами познакомиться, – сказала она, поднимаясь. – Передавайте привет Рене.

Она ушла, оставив меня с нетронутой чашкой кофе и ощущением, что я выбрала не ту профессию. Я совершенно не знаю людей.