Рука Нергала

Из Руки Нергала высвободились мерцающие темным светом клубы, почти осязаемо источающие Зло — то было сияние тьмы, подобное глянцу полированного эбенового дерева. Смердящая вонь преисподней была его нечестивым дыханием, и его прикосновение несло в себе непереносимый холод межзвездного пространства. Перед его приближением заколебалось оранжевое сияние коптящих факелов. Эта структура, похожая на сеть, разрасталась, ширилась, вытягивая все дальше змеиные щупальца светящейся черноты.

Но вот золотой венец лучей поднялся вокруг Сердца Таммуза. Он тоже разрастался и превратился в облако ослепительного янтарного огня. Жар тысяч гейзеров исходил от него, пожирая арктический холод, а лучи глубокого золотого света разрывали чернильно-черный призрак Нергала.

Обе космические силы набросились друг на друга и вступили в смертельную схватку. Неуверенным шагом Конан отступил перед этой битвой богов и присоединился к двум своим спутникам. Полные благоговейного ужаса, созерцали они сверхчеловеческую борьбу. Дрожа, обнаженная Ильдико прижалась к нему, и он обхватил ее рукой…

— Как ты попала сюда, девочка? — спросил он.

Она слабо улыбнулась одними глазами, в которых еще не исчез страх.

— Я пришла в себя после обморока и вошла в покои господина. Там было пусто. Но в его кристалле ясновидения я увидела ваши изображения — как вы прокрадываетесь в зал наместника. А потом наблюдала за тем, как он очнулся и чудовищно играл с вами — и когда я увидела, что вы беспомощны и полностью в его власти, я решила все поставить на Сердце…

— Ну и хорошо, что ты так поступила, — мрачно похвалил ее киммериец. Аталис взял его за руку.

— Смотрите!

Золотой туман Таммуза теперь превратился в гигантскую сверкающую фигуру непереносимо ослепительного света, в чем-то похожую на человека, но такую титаническую, как те колоссы, что эпохи назад были изваяны мастерами в скалах Шема.

Но и темный образ Нергала вырос до чудовищной величины. Теперь это было гигантское черное, как эбеновое дерево, Нечто, настолько отвратительное по форме, что напоминало скорее гигантскую обезьяну, чем человека. В туманных клочьях, из которых была слеплена его голова, изумрудно-зеленым огнем горели глаза.

Обе Силы бросились друг на друга с громоподобным, оглушительным треском, точно столкнувшиеся миры. Стены закачались под натиском титанического, космического единоборства. Воздух наполнился едким дымом. Искры, длиною в фут, трещали и вспыхивали, пролетая по сгустившемуся воздуху, когда грянули друг о друга золотой бог и тенеподобный черный демон.

Лучи невыносимо яркого света пронзили клубящиеся клочья тени. Молнии огромной мощи разорвали ее в крошечные клочки темноты, разгоняемые ветром. Краткий миг еще мрачная фигура окутывала и затемняла лучащееся золотое божество — но это длилось лишь последнее летучее мгновение. Затем раздался грохот, сотрясший землю, и чернота развеялась в объятиях непереносимого света — и исчезла. Еще секунду колебалась над пьедесталом светящаяся фигура, и ее пламя поглотило его, как кучу хвороста, — затем больше ничего не было видно.

Тишина царила теперь в аудиенц-зале Мунтассем-хана. Вместе с троном и пьедесталом в огне исчезли оба амулета — рассыпавшись ли на атомы под воздействием сражающихся космических сил, или же вновь возродившись где-то, чтобы ожидать пробуждения созданий, которые они хранили в себе и символами которых служили, — этого никто не мог сказать.

А труп на пьедестале? От него не осталось ничего, кроме горстки золы.

— Сердце всегда сильнее руки, — прошептал Аталис в тишине, такой полной, что замирало дыхание.

Сильной рукой Конан натянул поводья вороной кобылы. Она дрожала в нетерпении пуститься галопом, и копыта беспокойно постукивали по булыжной мостовой. Киммериец улыбнулся от уха до уха, его варварская кровь отзывалась на рвение благородного животного. Просторный плащ алого шелка ниспадал с его широких плеч, а там, где не было шелка, серебром сверкала в утреннем солнце новая кольчуга.

— Стало быть, вы полны решимости покинуть нас, Конан? — спросил принц Тан, облаченный в роскошные одежды нового наместника Яралета.

— Да. Ваша гвардия — слишком скучно для меня. Я жажду принять участие в новой войне, которую король Илдиз хочет вести против горских племен. Недели ничегонеделания и горстки мира мне вполне хватило. Живите счастливо, Тан и Аталис!

Он резко дернул поводья, повернул вороную и проехал через внутренний дворик дома ясновидца. Аталис и принц дружески смотрели ему вслед.

— Как необычно, что наемник удовольствовался оплатой, меньшей, чем он мог бы получить, — заметил новый наместник. — Я предложил Конану ларец, полный золота, он мог бы провести с этим остаток своих дней в покое и удобстве. Но он только набил кошелек, выбрал себе оружие и одежду и оставил себе лошадь, которую нашел на поле боя. Слишком много золота, — так он сказал, — будет только мешать ему в дороге.