Рука Нергала

Они стояли в конце огромного сумрачного зала, высокий купольный свод терялся в темноте. В середине зала, пустого, если не считать ряда массивных колонн, стоял пьедестал и на нем — тяжелый трон из черного мрамора. Там покоился… Мунтассем-хан.

Он был среднего возраста, однако худ и истощен. Белая, как бумага, нездоровая кожа обтянула кости лица, ставшего почти маской смерти — черепом, и темные круги залегли под запавшими глазами. Он скорее лежал, чем сидел, и прижимал к груди посох из слоновой кости, как скипетр. Навершие посоха было сработано в форме демонской когтистой лапы. Она держала дымчатый кристалл, пульсирующий медленными вспышками пламени, как живое сердце. Из медной чаши возле трона поднимался дым с одурманивающим запахом. Он исходил от наркотического лотоса, испарения которого применяют чародеи, чтобы подчинить себе нергаловых демонов из тени. Аталис подергал Конана за руку.

— Смотрите он еще спит! Сердце Таммуза защитит вас. Заберите у него руку из слоновой кости, и он лишится всей своей власти!

Конан пробурчал под нос согласие, довольно неохотное, и с обнаженным мечом в руке шагнул к трону. Было в этой истории нечто такое, что ему очень не нравилось. Слишком уж просто…

— А, господа мои. Я ждал вас.

С пьедестала Мунтассем-хан бросил им улыбку, в то время, как они застыли, точно парализованные. Его голос прозвучал мягко, однако в нездоровых глазах пылал неистовый гнев. Он поднял скипетр из слоновой кости и сделал им знак…

Свет призрачно заморгал. И внезапно закричал хромой ясновидец, да так, что обоих его спутников дрожь пробрала до мозга костей. Его мышцы свело приступом непереносимой боли. Он упал на мраморные плиты, извиваясь от боли.

— Кром!

Принц Тан схватился за свою саблю, однако жест колдовской руки заставил его остановиться. Теперь глаза его были пусты и безжизненны. Холодный пот выступил на его побледневшем лбу. Он закричал пронзительно и рухнул на колени, отчаянно впиваясь ногтями в виски в попытке утихомирить ужасную боль, терзавшую его мозг.

— А вы, мой юный варвар!

Конан сделал прыжок. Он подскочил к врагу, точно пантера, наносящая удар. Движение сильного тела было таким стремительным, что его почти невозможно было разглядеть. Он был уже на первой ступеньке, прежде чем Мунтассем-Хан успел хотя бы пошевелиться. Меч взлетел вверх, задрожал и выпал из обессилевших пальцев. Волна арктического холода сковала его руки и ноги. Она накатила из затуманенного драгоценного камня в копях из слоновой кости. Конан хрипло хватал ртом воздух.

Сверкающие глаза Мунтассем-хана жгли его глаза. Лицо, похожее на маску мумии, исказило жуткое подобие улыбки.

— Сердце действительно охраняет, однако лишь того, кто умеет призывать его силу! — торжествовал наместник. Он засмеялся, когда киммериец тщетно пытался возвратить силу своему оледеневшему телу. Конан сжал зубы, яростно сопротивляясь ледяному потоку и смердящей черноте, медленно захлестывающих его из демонического кристалла. Сила истекала по капле из его тела, точно вино из дырявого сосуда. Он опустился на колени и распростерся у подножия пьедестала. Он чувствовал, как его сознание точно съежилось, превратилось в крошечную, заброшенную точечку света в бесконечной черноте. Последние вспышки его воли трепетали, как пламя свечи на штормовом ветру. Со всем диким, непоколебимым упорством своей варварской натуры он, несмотря на очевидную безнадежность, продолжал сопротивляться…

VII. Сердце и Рука

Пронзительный женский вопль. При этом неожиданном звуке Мунтассем-хан вздрогнул. Его внимание отвлеклось от Конана — чародейский натиск на мгновение оборвался, — и в это короткое мгновение из-за одной из колонн выскочила обнаженная стройная девушка со сверкающими темными глазами и копной темных вьющихся волос и подбежала к беспомощному киммерийцу.

Сквозь пелену гудения и тумана, в полубессознательном состоянии, Конан уставился на нее. Ильдико?

Стремительно упала она на колени возле него. Белая рука торопливо проскользнула в его кожаный кошелек и схватила Сердце Таммуза. Гибким движением вскочила она на ноги и швырнула противодействующий талисман в лицо Мунтассем-хану.

Амулет звучно ударил его между глаз. Взгляд наместника затуманился, он без сил поник на подушках своего черного трона. Рука Нергала выскользнула из обмякших пальцев и покатилась по мраморным ступеням.

В тот же момент — ибо талисман выпал из руки наместника — чары, терзавшие Аталиса и принца Тана непереносимой мукой, прервались. Бледными, изнуренными, потрясенными были они, но свободными и невредимыми. И могучая сила киммерийца возвратилась в его распростертое на полу тело. С проклятием он вскочил на ноги. Одной рукой он ухватился за круглое плечо Ильдико и оттолкнул ее подальше от опасного места, а другой поднял свой меч с мраморных плит. Он изготовился нанести удар.

Однако застыл, от удивления захлопав глазами. С каждой стороны от наместника лежало по талисману. И из обоих поднялись призрачные явления.