Рука Славы

Они сели в плацкартный вагон, уже заполненный пассажирами с радостными лицами, едущие, судя по всему, на юг, в отпуск. Народ деловито раскладывали на столах запасенные в дорогу продукты, – жареных куриц, яйца, зеленый лучок с помидорами. Некоторые, нетерпеливо, готовясь отметить отправление, начинали разливали в чайные стаканы с подстаканниками первую водочку. Сидору с прапорщиком достались боковые места, рядом с туалетом. Как только поезд тронулся, прапорщик, забрался на верхнюю полку и положив сумку под голову, сразу уснул, а Сидор расположился внизу, за столиком и позвонил матери. Та бодрым голосом сообщила, что дядя Равиль, уже заезжал с утра и обещал некоторое время пожить в их квартире, в комнате Сидора, чтобы ей было не так беспокойно одной. Попрощавшись, он, пообещав позвонить, как только доберется к месту службы и достав из рюкзака анатомический атлас, с интересом углубился в чтение.

Прапорщик, проспав до вечера, спустившись вниз, отправил Сидора к проводнику за чаем, а сам выложил из сумки на стол две банки тушенки и пачку галет.

– Садись, ужинать будем, – вскрывая ножом банки, приказал прапорщик, когда Сидор вернулся с двумя стаканами чая. Он снова порылся в сумке и достал все ту же зеленую фляжку со спиртом.

– Я не буду, ладно, – просительно произнес Сидор.

– Я тебе и не предлагаю, – отвинчивая крышку, ответил прапорщик, – Тут и одному мало, – и он, покрутив фляжкой, размешивая содержимое, сделал большой глоток.

– А чем есть будем? У вас вилки есть? – Сидор придвинул к себе банку с тушенкой.

– Вилки, – усмехнулся прапорщик, – Все парень, ты уже не на гражданке. Приучайся проявлять военную смекалку, – и он, распечатав пачку, вытащил галету и густо зачерпнул ей тушенку из банки, – Вот тебе и вилка, и салфетка.

Они поужинали. Прапорщик допил остатки спирта, сходил покурил в туалете и снова забравшись на полку, не раздеваясь уснул.

Освещение в вагоне переключили на ночное. Сидор посидел еще немного в смартфоне и поставив его на зарядку, опустил вниз столик, застелил постель и сунув атлас под подушку, залез под одеяло.

***

–Рота, подъем, – раздался над головой Сидора грубовато требовательный голос, и он открыл глаза. Над ним, опершись руками на верхнюю полку стоял прапорщик в расстёгнутом на две верхние пуговицы кители. Он наклонился, протянул руку и вытащил торчащий из-под подушки анатомический- атлас. – Всю ночь, что ли читал? Ты случайно, того, не мазохист?

– Я в медицинский поступать собирался, как отец. Но мать, настояла, чтобы шел в финансово-экономический.

–Все ясно с тобой хирург, – положил на одеяло книгу прапорщик, – Ладно, иди принимай водные процедуры, а я пока завтрак приготовлю.

Сидор быстро встал, оделся, свернул постель, взял рюкзак и выстояв небольшую очередь, зашел в туалет.

Когда он вернулся, прапорщик уже сидел за столом, на котором стояли две открытые банки тушенки и лежала распечатанная пачка галет.

– Эх, ничего не осталось, – прапорщик с сожалением потряс в руке зеленую фляжку и с зависть посмотрел в сторону соседнего купе, где два благодушного вида пассажира, в майки и треники, сидели за столом перед разделанной жареной курочкой и чокались чайными стаканами. – Ладно, через час остановка будет. Там на платформе местные всегда пиво продают, – с надеждой в голосе закончил прапорщик, зачерпнув галетой мясо из банки.

Через час поезд подошел к вокзальчику какого небольшого, захолустного городка. «Стоянка пятнадцать минут», – выйдя в проход сообщил проводник, – «Не задерживайтесь».

– Пошли, – скомандовал прапорщик.

Они вышли на перрон. На улице светило уже яркое майское солнце и дул слабый теплый ветерок. В это время на соседний путь подошел и остановился длинный железнодорожный состав, заставленных танками и другой военной техникой. В конце состава были прицеплены несколько товарных вагонов из приоткрытых дверей которых с любопытством выглядывали молодые солдатики в зеленом камуфляже.

– Тут похоже и наши будущие клиенты, – закуривая, кивнул прапорщик в сторону товарных вагонов.

– В смысле, – не понял Сидор.

–Чего не понятного, на юг едут. В зону боевых действий, – угрюмо ответил прапорщик.

В это время к вагону подошла бабулька с тележкой на колесиках и большой сумкой, стоящей сверху: «Пирожки берем граждане. Еще теплые. С капустой, картошкой, грибочками».

– А пиво у тебя есть бабуля, – шагнул к ней прапорщик.

– А как же и пиво есть. Холодненькое, – и бабулька, сняв с тележки сумку, открыла ее, доставая запотевшую, зеленую бутылку, – Наше, Жигулевское.

– И почем, – взяв бутылку, разглядывая этикетку, спросил прапорщик.

– Сто пятьдесят, служивый.

– Да, ты чего старая. Откуда такие цены? Она в магазине пятьдесят стоит.

– Вот и иди в магазин, если такой умный, – злобно ответила бабуля, забирая у него бутылку.

– Так, Хирург, – прапорщик вытащил из нагрудного кармана три сотенных и протянул их Сидору, – Через акведук переедешь, на той стороне здание вокзал. Там такое же пиво в буфете продают. Возьми на все.

Сидор сунул деньги в карман и не спеша подошел к лестнице ведущей наверх акведука.