– Вы так говорите, потому что прямо сейчас видите все в искаженном свете. Естественно. Вы должны здраво смотреть на вещи. И что плохого мы вам делаем? Не даем ночью спать, только и всего! Масса людей не спят до утра, причем без всякого принуждения. Полагаю, вы и сами время от времени бодрствовали по ночам. Вы называете это пыткой, поскольку вас принуждают, ну а я, естественно, в ответ прошу не драматизировать. – У Скиннера был спокойный, отнюдь не пронзительный, но скрипучий голос, скребущий по измученным нервам. – На нас ведь тоже давят. И вы, как разумный человек, должны это понимать. Мы не можем вот так запросто оставить вас в покое и не собираемся этого делать. Мы тщательно избегаем незаконных действий по отношению к уважаемым гражданам с хорошими связями и положением в обществе. Мы никогда не стали бы вас мучить, если бы действовали лишь на основании смутных подозрений. Похоже, вы не понимаете, что играете с огнем. Это аналогично тому, как если бы Кэрью застрелили и мы нашли у вас пистолет, из которого его убили, а вы отказывались отвечать, откуда у вас этот пистолет. Пряжа, которую вы использовали, идентична обрывку, обнаруженному в руке Кэрью. Это след, однозначно ведущий нас к убийце, на которого мы обязаны выйти. Как видите, нам тоже приходится работать под принуждением. Не говоря уже о том, что мы представляем закон, а Кэрью был миллионером, убитым при весьма странных обстоятельствах. Более месяца назад. Пока мы топтались на месте, пресса и широкая общественность спустили на нас всех собак. Но теперь мы вышли… Откройте глаза! Мисс Фаррис! Откройте глаза! Откройте глаза! Откройте…
Джин с трудом разлепила глаза.
– Но теперь мы вышли на след убийцы, а вы пытаетесь нам помешать. Нет, мы не можем перестать на вас давить, и мы вас так просто не отпустим. Мы располагаем такой веской уликой, что ни один адвокат вас отсюда не вытащит. Я останусь с вами до шести утра. Инспектор Кремер пока немного вздремнет, а потом вернется и сменит меня. Рано или поздно вы, конечно, свалитесь от усталости, и надзирательница уложит вас на койку. Мы позволим вам поспать пару часов, а затем разбудим, покормим и продолжим допрос. Такая вот перспектива. – Скиннер нахмурился и, дернув себя за мочку уха, уставился на Джин, после чего внезапно спросил: – Мисс Фаррис, где вы взяли ту пряжу?
– Можете давить на меня, можете не давить, – ответила она тонким ворчливым голосом. – Я готова сидеть здесь хоть целую вечность.
– И будете сидеть, – проскрежетал Скиннер. – Вас ждет сюрприз. Я уже говорил вам и повторяю еще раз: на одних эмоциях вы долго не продержитесь. Вы женщина. Вы просто пытаетесь вести с кем-то честную игру, а для женщины это недостаточно сильная мотивация. Сейчас все может быть именно так. Посмотрим, что будет через двенадцать часов или через сутки. Совсем другое дело, если затронуто более глубокое чувство, если, например, вы хотите защитить брата, или отца, или любимого мужчину. Если речь идет именно об этом, мы умываем руки. Полагаю, у вас хватит силы духа, чтобы нас победить. Мы не хотим тратить время зря. Хотя это не отец и не брат. Мисс Фаррис, скажите, это мужчина, которого вы любите?
Джин отчаянно пыталась держать глаза открытыми. Подобные вопросы были опасны. Она смутно помнила, что Скиннер, начав гнуть эту линию, едва не подловил ее. Она закрыла глаза, а затем, с трудом открыв их, сказала:
– Можете не стараться. Я отказываюсь отвечать на подобные вопросы.
Сложив на груди руки и поджав губы, Самуэль Аарон Орлик сидел за письменным столом в просторном кабинете на тридцать втором этаже высотного здания на Мэдисон-авеню в районе Сороковых улиц и сверлил глазами дверную ручку в двадцати футах от него. Комната была обставлена со сдержанной элегантностью. На полированной столешнице стояли лишь настольный письменный прибор из оникса, пустая корзинка для писем да хрустальная пепельница. Посередине стола лежала утренняя газета с кричащим заголовком:
АРЕСТ ПО ДЕЛУ ОБ УБИЙСТВЕ КЭРЬЮ
Убрав правую руку, Орлик бросил взгляд на часы на левом запястье – они показывали десять минут десятого – и недовольно заворчал. В этот самый момент послышалась трель телефонного звонка. Орлик снял трубку:
– Я ведь просил сразу отправить его ко мне?
С этими словами он встал из-за стола, открыл дверь, обменялся рукопожатием с пересекшим холл высоким темноволосым молодым человеком и, пропустив его вперед, провел в кабинет.
Посетитель произнес недовольным тоном:
– Мой приход сюда – пустая трата времени. Мы могли бы спокойно встретиться в городе. Я ведь сказал вам по телефону…
– Мистер Кэрью, присаживайтесь. – Орлик вернулся в свое кресло. – Прошу вас, присядьте. Вопрос требует обсуждения.