Руки моей не отпускай

– И в школе, и в институте, и в садике, – весело улыбался он ей и усмехнулся, вспомнив один курьезный эпизод: – В садике как-то произошел один интересный случай. Привели к нам в группу новую девочку с красивым именем Анфиса. Та знакомилась с детками, и вот дошла очередь до меня. Она и спрашивает: «Ты Вася?» – я говорю: «Нет, я Василий». Она подумала и говорит: «Если ты Василий, значит, ты и Вася», а я отвечаю: «Нет, Вася – это какой-то другой мальчик, а я просто Василий». Девочка оказалась настырной, с явными задатками аналитического склада ума и, коротко поразмышляв, объясняет мне: «Вон есть Настя, – показывает она на другую девочку, – ее зовут Анастасия и Настя тоже, понимаешь?» «Понимаю», – киваю я и объясняю в свою очередь: «А меня зовут Василий, и все». «Нет, – говорит она мне, – Вася тоже твое имя, только короткое, есть длинное, а есть короткое». «Не, – кручу я головой, – у меня только длинное имя есть, одно, и другого мне не надо». Девочка не отстает, так ее проняла эта непонятка, и снова объясняет: «Вот меня зовут Анфиса, а папа с мамой, и бабушка, и дед, и даже Оля зовут меня Фиса. Это короткое имя. Понимаешь?» Я подумал-подумал и высказал свое мнение по данному вопросу: «Ну и дураки. Анфиса – это имя такое красивое, а Фиса какая-то кличка непонятная». Девочка в свою очередь призадумалась глубоко и надолго. Больше ее Фисой никто не называл. Она просто перестала откликаться на это обращение.

Ася рассмеялась, чуть откинув голову назад, а Ярославцев непроизвольно залюбовался девушкой.

– Вы человек, меняющий восприятие действительности у других людей.

– Я бы не стал приписывать себе столь сильные способности, – посмеивался в тон ей Ярославцев. – Но, думаю, девочка Анфиса была благодарна мне по жизни, а вот ее родственники вряд ли. Им она уж точно сломала мировоззрение своим демаршем.

Они не могли остановиться – говорили, говорили, говорили, не могли оторвать взгляд друг от друга, – все смотрели и смотрели, будто вспоминали из далекого прошлого, поражаясь этому узнаванию, и изучали заново, узнавали заново, запоминая до самой малой детали. Болтали, посмеивались, шутили, переходили с одной темы на другую, хохотали над классными шутками друг друга и двигались дальше, наслаждаясь общением и разговором, будто парили в какой-то искрящейся, теплой субстанции, по обоюдному согласию не возвращаясь к серьезным, не самым простым темам, не расспрашивая понапрасну.

Уже давно все съев и выпив не по одному разу чаю – и с десертами, и пустого, просто под разговор, – все никак не могли наговориться, остановиться и закончить этот вечер. Пока, тактично кашлянув, не обратился к ним незаметно подошедший официант:

– Простите, вы еще будете что-то заказывать, а то кухня и бар уже закрываются?

– Как закрываются? – оторопела Ася. – А сколько времени? – И, взяв лежавший на краю стола смартфон, посмотрела на экран и обалдела: – Полпервого ночи! Мы что, последние посетители?

– Совершенно верно, – извиняющимся тоном подтвердил официант и поспешил уверить с подчеркнутым уважением и радушием: – Но если вам надо, вы можете сидеть сколько угодно и даже сделать заказ, вам принесут. Только заказать надо сейчас, повара приготовят, а доставят заказ, когда вы скажете.

– Нет, нет, – торопливо отказалась Ася. – Нам давно уже пора, мы просто увлеклись беседой.

– Принесите счет, – попросил Ярославцев.

– Пожалуйста, – тут же предъявил приготовленную заранее папочку со счетом мальчик-официант, выкинув руку из-за спины, как фокусник бумажный цветок.

Василий, бегло глянув на итог, достал портмоне, вытащил из него банковскую карточку и вложил ее в папочку.

Официант кивнул и шустренько испарился рассчитывать последних, задерживающих весь персонал клиентов.

– Сколько я вам… – начала было девушка, но он ее перебил.

– Ася, – Василий произнес это мягко, но с нажимом, давая понять свою точку зрения по данному вопросу.

– Да и ладно, – немного играя, согласилась она.

– Но мы так и не поговорили о важном, – напомнил Ярославцев.

Тут вернулся официант с переносным терминалом, перебив Василия, и надо было набирать ПИН-код и заканчивать всю эту суету с оплатой и чаевыми, вставать и уходить. Но почему-то они так и не поднялись из-за стола, сидели и смотрели друг на друга, когда официант, получив свои чаевые, отошел.

– Непонятно, как расстаться, – вдруг очень откровенно призналась Ася и тут же исправила свою слишком очевидную откровенность: – Вы не объяснили, зачем так настойчиво меня разыскивали?

– А вы не рассказали, почему ушли из медицины, – подхватил он, цепляясь за любой предлог, чтобы не расставаться. – А у меня к вам еще масса вопросов.

– Про что? – немного удивилась Ася.

– Про вас, про вашу жизнь, – как о само собой разумеющемся ответил Ярославцев.