Руки моей не отпускай

На этих самых понтах и с ощущением своей исключительности Ярославцев и завел роман с потрясающе красивой девушкой девятнадцати лет с редким именем Виталия. Девушка приехала из небольшого городка в Брянской области, училась на менеджера в каком-то затрапезном третьесортном вузе, была достаточно умна для того, чтобы не пойти ни в какие модели, экскортницы и стриптизерши, а подрабатывала официанткой и занималась поиском себе крутого мужика.

На сильно крутого Василий при всех его заработках, статусах и достижениях пока все же не тянул, но умненькая и по-житейски расчетливая девочка грамотно рассудила, что мужик с перспективой – это куда как лучше, чем бандюган без оной или олигарх с ненормальной психикой, для которого люди – это мусор под ногами.

В общем-то оно и верно, да только одна была закавыка в ее расчетах – сам Василий. Девушка, без сомнения, произвела на него сильное впечатление своей настоящей русской красотой, да к тому же была достаточно сексуальной, в меру раскованной и, что немаловажно, не глупой пустышкой. Ему нравилось бывать с ней на людях, он прямо чувствовал эту свою фартовость и крутость, когда они входили куда-то: в ресторан, кафе, в клуб, в театр – и их пару долго провожали оценивающими взглядами, со значением покачивая головами вслед.

Что и говорить, вдвоем они производили сильное впечатление: оба высокие, стройные, он – со спортивной фигурой, с хорошими рельефными мышцами, с необыкновенного оттенка глазами, она – натуральная блондинка, красавица с ярко-голубыми глазами. Василий дарил Виталии качественные брендовые вещи, устроил через маму в крутой салон, и вскорости она приобрела настоящий лоск и шик. Но для него все это, в том числе и такая девушка, было некими атрибутами его успеха, достижений его ума и деловой хватки, это тешило гордыню и довольное эго.

А вот девочку он совершенно не любил, даже не был в нее влюблен и четко отдавал себе в этом отчет. Да, секс хорош, бесспорно, и поговорить с ней всегда было о чем, все-таки неглупая женщина – это здорово, и весь этот внешний шик их пары добавлял радости и тешил тщеславие, но вот не любил.

Виталия этот момент просекла достаточно быстро и выводы сделала для себя правильные, и уже через пять месяцев их романа уведомила Василия, что ждет ребенка, совершенно верно все просчитав.

Мужчины Ярославцевы хоть и не страдали приверженностью к морали, но глубокой мужской порядочности в них хватало с избытком и определенные правила жизни, обязательные для мужчин, воспитывались в них с детства.

Поэтому вопрос из разряда: «Что делать?» для Василия не стоял.

Они поженились, а через четыре месяца у молодых родился сын, которого назвали и по святцам и в честь прадеда Савелием.

Понятное дело, что встал вопрос с жильем – Василий большую часть времени проводил на заводе, Виталия с сыном в Москве, в доме его родителей, которые, в свою очередь, жили теперь в ближайшем Подмосковье, купив дом возле своего питомника и цехов, но в противоположном направлении от того, где находился завод сына, то есть между ними было больше ста семидесяти километров.

И получается, что молодая жена жила в Москве одна с ребенком, а муж мотался между заводом и домом. Первое время пожили так, пока жена заканчивала свою «бурсу», как обозвал с иронией этот институт Степан Юрьевич, и Василий приезжал в столицу при каждом удобном случае, в выходные и праздники.

Но через три года она получила-таки свой диплом, ребенок подрос, а у Василия начался новый этап модернизации и расширения производства, ввод новых технологий и расширение ассортимента, и он почти поселился на заводе.

Как-то это неправильно выходило.

И тут помог случай. Рядом с селом Красногорским, в полутора километрах от него, года два назад начал строиться коттеджный поселок с красивым названием Снегири. Не Рублевка, конечно, но и не садовое товарищество по шесть соток с домишками-курятниками. Тут строили достаточно дорогие и навороченные дома на больших участках, в которых селились в основном люди небедные из райцентра.

Вот один местный фермер Тарас, с которым у Василия наладились добрые партнерские и дружеские отношения, как-то и обратился к Ярославцеву с предложением. Дескать, его приятель из городских друзей купил в Снегирях участок и затеял дом строить усадебного типа, а когда дошло до отделки, мужик разорился, уж по каким причинам – не важно, но приходится ему срочно распродавать все свои активы, в том числе и этот недострой с участком.

Василий поехал посмотреть и… взял очередной кредит и купил его сразу. Вот только зашел на этот крайний в ряду участок, глянул на величественные сосны вокруг кирпично-деревянной коробки дома, на колонны у центрального входа и понял – мое. Все!

И как только завершили отделку кухни, одной комнаты и санузла на первом этаже и провели коммуникации, перевез сюда семью.

Да только не заладилось у них. Виталии эта сельская жизнь на выселках не понравилась сразу же.