Руки, полные дождя

Он знал, если бы когда-то Сет и Нефтида не верили в него, он бы так и остался диким мальчишкой, слишком напуганным собственной разрушительной силой. Теперь он мог её неплохо контролировать и направлять, ощущать мертвецов как щекотку вдоль позвоночника.

Луиза устремилась внутрь клуба, и Анубис её не удерживал. Он постоял ещё немного, но курить не стал и вернулся к барной стойке. Оставалось ещё несколько часов работы, не так много.

Анубис хорошенько взболтал первый коктейль и наливал его в стакан, когда рядом возникла Джилл. Она хмурилась и хотела тронуть его за локоть, чтобы привлечь внимание, но в последний момент передумала, видимо, вспомнив, как он не любит чужие прикосновения.

– С твоим другом что-то не так, – Джилл кивнула на дальний конец стойки. – Я бы решила, что он пьян… но пил он сок.

Анубис удивился: он перекинулся с Амоном парой фраз минут десять назад, и всё было нормально. Украсив стакан долькой грейпфрута и листиком мяты, Анубис подал коктейль клиенту и заторопился к Амону.

И сразу понял, что имела в виду Джилл.

Амон сидел, склонив голову и смотря в одну точку, вцепившись в потёртую стойку с такой силой, будто боялся упасть. Он тяжело дышал и не шевелился. Это напоминало момент, когда он вернулся из заточения, совершенно потухший. Хотя теперь подобного ощущения не было, сила Амона оставалась при нём, он её приглушал, как и все боги в клубе.

– Амон? – осторожно позвал Анубис, остановившись перед ним. – Что случилось?

– Инпу? – Амон не поднимал голову, голос его дрожал. – Это правда ты?

– Эээ… да. Конечно. Я здесь.

Ладони Амона зашарили, потянулись вперёд, он пытался нащупать что-то, не поднимая головы. Анубис протянул руку и вздрогнул, когда в неё вцепились пальцы Амона. Вспомнилось то видение на изнанке Дуата.

Пожалуйста, не оставляй меня одного.

Анубис повернулся к Джилл, которая тоже подошла, явно обеспокоенная:

– Подменишь меня? Уведу его отсюда.

– Конечно.

Анубису пришлось почти уговаривать Амона отпустить его, чтобы он смог обойти барную стойку. Амон тут же снова вцепился в руку Анубиса, будто боялся упасть, потерять опору.

– Амон, что случилось?

– Инпу… – Амон смотрел перед собой, но сквозь Анубиса и растерянно шарил взглядом, как до этого пальцами. – Темно.

– Да что происходит?

Амон глубоко вздохнул, прежде чем ответить:

– Я ничего не вижу. Совсем ничего.

10

Амон ненавидел темноту.

Она иссушала его, выпивала. Мрак вокруг превращал и самого Амона всего лишь в тень. На его счастье, ночи были коротки, а после изобретения электричества, стало довольно… приятно. Особенно когда Анубис выбирался из Дуата, и можно было развлекаться вместе с ним в городах, которые никогда не спали.

Амон даже не сразу понял, что происходит. Просто вот он убрал телефон, где кинул очередное сообщение Эбби, задумался о том, сколько осталось до конца смены Анубиса, и сунул пластиковую трубочку обратно в стакан сока.

А потом свет погас.

Амон ощутил лёгкое жжение по всему телу, но гладкая трубочка ещё оставалась в руке, вокруг слышался гомон людей в баре, играла музыка. Именно это несоответствие сразу дало понять, что проблема не в освещении, для остальных всё продолжилось, как и было.

Для Амона изменилось всё.

Он не мог это признать, трубочка выпала из пальцев, и пришлось вцепиться в барную стойку. Во что-то твёрдое и понятное, что оставалось перед ним и не давало упасть. Потому что Амон абсолютно терялся в пространстве, это было хуже, чем удар под дых.

Что-то похожее он ощущал, будучи запертым без солнца. Но теперь это не что-то вокруг изменилось. Сломался он сам.

Амону обязательно нужно нащупать объяснение. Любое, самое нелепое. Пусть это будет непонятный обряд Гекаты. Что угодно.

Лишь бы было объяснение, а процесс – обратимым.

Амон запомнил, как вцепился в Анубиса, звуки изменялись, это в памяти отложилось чётко. Амона куда-то уводили, усаживали, потом снова вели. Ему задавали вопросы, а он не мог на них сосредоточиться. Кажется, он не отпускал Анубиса, но не мог точно сказать.

Амон отказывался понимать, но знал, что его окружает тьма.

Он совершенно растерялся, пока не услышал слова на древнеегипетском, на котором не говорили уже несколько тысяч лет. Его искажённую версию копты использовали и по сей день, но это было не то.

Анубис в Дуате успел выучить множество языков, но обращался на родном для Амона, зная, что это точно привлечёт его внимание. Анубис чуть растягивал гласные и говорил на родном языке так, будто произносил гимны и заклинания – когда-то он совершал много погребальных ритуалов.

– Амон, ты можешь рассказать, что произошло? Пожалуйста.

Амон глубоко вздохнул и прикрыл глаза. Так можно хоть ненадолго убедить себя, что это его собственный выбор, а от света отделяют лишь веки.

– Не знаю. Внезапно. Я… перестал видеть.

– Это наверняка временно.

– Где мы?

– В машине Сета. Едем домой.