Руки, полные пепла

– Инпу, – негромко сказал Сет, – пожалуйста, не отключай телефон.

Анубис с удивлением достал мобильник, его брови взлетели вверх, когда он увидел количество пропущенных звонков. Он то ли потерял счет времени, то ли просто не подумал. Но когда снова посмотрел на Сета, выражение его лица изменилось.

И Гадес мог его понять.

Из носа Сета сочилась кровь, он с недоумением коснулся ее пальцами, посмотрел на них. Выругавшись вполголоса, направился в ванную. И Гадес видел, что его немного шатает.

24

– Опять толпа гостей, – ворчит Персефона.

Пытается вспомнить, на сколько человек накрывают ужин и понадобится ли еще один прибор.

Аид опускает голову, как будто это он виноват во внезапно нагрянувших Сете и Нефтиде. Или Амоне, который торчит в Подземном мире вторую неделю, носясь с гениальной, по его мнению, идеей создать неоновое солнце.

– Анубис обещал зайти, – говорит Аид. – Ты ведь любишь гостей.

– Люблю, – улыбается Персефона и мягко касается ладони мужа.

Она действительно любит. Но точно понадобится еще одна тарелка.

Софи чистила зубы и смотрела на себя в зеркало, пытаясь увидеть в привычном отражении богиню. Растрепанные волосы и пена от зубной пасты не очень-то помогали.

Она поверила еще давно, очень давно. И все равно иногда чувствовала легкий укол сомнения: а если они ошибаются, и Софи на самом деле обычная девушка? Поэтому ничего не вспоминает – произошла чудовищная ошибка. И когда все выяснится, Гадес вежливо попросит ее вернуться к Деметре. А та, может, тоже наконец-то поймет, что это вовсе не ее дочь Персефона, а обычная смертная. Мало ли что пошло не так с этой «божественной сущностью» богини.

Прополоскав рот, Софи подумала, что все-таки верит. Может, ей хочется так думать, но в глубине себя она ощущала, как будто что-то откликается на все происходящее вокруг. Когда-то давно она уже выбирала с Нефтидой платья и пила ее чай. Она почти помнила Сета и Амона. Даже Анубис казался знакомым, а при виде Зевса внутри возникало будто бы старое раздражение.

И она знала Аида. Совершенно точно знала. И дело не в том, что ее тело откликалось на его прикосновения. Нет, это, конечно, было так: она боялась, но жаждала Аида. Его рук, его губ, его порочных поцелуев. Его силы. Но больше всего Софи жаждала чего-то глубинного – самой сущности Аида, которая проскальзывала в его темных глазах, в перестуке костей, порой сопровождавших его слова.

Персефона желала терпких зерен граната, тьмы Аида и вечности в Подземном мире.

Софи вытиралась, когда услышала за дверью странные звуки – как будто глухие удары. В последнее время бо́льшая часть происходящего не внушала оптимизма, так что и на этот раз у Софи закралось нехорошее предчувствие. Не выпуская полотенца, она выглянула из ванной.

Перед закрытой дверью Амона стоял крайне злой Сет и куда более спокойный Гадес.

– Амон, чтоб тебя! Открывай!

Сет в сердцах пнул ногой дверь, но из-за нее ответила только тишина.

– Ломай, – резко сказал Сет.

Сила праха и тлена на секунду взметнулась, не вскрывая замок, а просто уничтожая его, превращая в пыль.

Накануне вечером они успели все вместе посидеть в гостиной, обсуждая последние новости. Амон воспринял их… плохо. Он и так-то сидел молчаливый, не поднимал глаз и явно думал о своем. Но когда узнал, что сама казнь была довольно бессмысленной, ощутимо вздрогнул. Амон рано пошел спать, и Софи была уверена, что уже встал и где-то на кухне – рассвет давно наступил.

Софи даже толком не вытерла лицо, но, не выпуская полотенца, тоже нырнула в комнату. Она как раз успела к сцене, когда Сет тряс Амона за плечи, а тот слабо отмахивался, но наконец-то сел в постели. Выглядел он сонным, как будто его только разбудили.

– Вы что тут делаете? – он потер глаза, осматривая вошедших.

– Ты не открывал, – пояснил Сет.

– Не слышал. Я спал.

– Уже середина дня.

– Я хочу спать.

Амон, который всегда вставал с рассветом и утверждал, что не может и дремать днем, снова зарылся под одеяло.

– Нет уж, – прорычал Сет. – Нечего лежать унылым богом. Поднимайся!

Не церемонясь, Сет начал просто стаскивать одеяло с Амона, и тот действительно резко сел. Софи думала, сейчас он начнет притворно возмущаться, может, пошутит, но Амон оставался серьезен. Он выглядел разозленным, и Софи едва ли не впервые ощутила мощь его силы, жар и зной, от которого вмиг высохли остававшиеся капли влаги на лице.

– Оставь меня в покое, Сет.

– Нет.

– Я ведь могу и приказать.

– Попробуй.