Руки, полные пепла

– Удар ниже пояса, – нахмурился Сет. – Иногда ты такой говнюк, Аид! Поучись у своего брата манипуляциям, Зевсу они даются лучше. Я боюсь, конечно. Но Неф сама способна решать, где будет находиться. И невозможно вечно скрываться. Это как сразу признать поражение.

Гадес сдержался, чтобы не закатить глаза: в этом был весь Сет – не ждать, не сдаваться, наносить удар. Хорошо хоть, за последние пару тысяч лет он все-таки научился не лезть на рожон.

– Некоторым лучше признавать поражения, – вздохнул Гадес. – Деметре, например.

– О, эта сучка плодородия перешла все границы.

Гадес рассмеялся: хоть и грубо, но Сет попал в точку.

– Бездна, Сет, иногда можно быть повежливее.

– Только не когда ты решил изображать бога уныния.

– Я не…

Гадес осекся и пожал плечами. Сейчас мысль пойти на кухню уже не казалась такой дикой. Может, даже запустить по пути подушкой в Сета. Хотя если он, уворачиваясь, разольет недопитый кофе, то шипеть и ругаться станет еще больше.

– Зевс хотел поговорить, – сказал Гадес, – в том числе по поводу Деметры. Она возмутила даже его.

– Твой брат меня раздражает, но он один из немногих, кто может найти на нее управу. Ей придется его послушать.

– Которую сотню лет не понимаю, почему она не может просто отпустить Персефону.

Брови Сета приподнялись в притворном удивлении:

– Всего сотни? Ну, Аид, тебе напомнить, как нас видят другие боги? Деметра всем рассказывает, что ее дочь связалась с «плохой компанией». Амон – взбалмошный мальчишка, который бо́льшую часть времени пренебрегает обязанностями главы пантеона. Я предатель, который едва не убил брата. Нефтида не просто изменяла мне с Осирисом, она родила от него сына. Как мы можем научить чему-то хорошему? И наконец, ты, Аид. Грозный бог, несущий только тьму и смерть. Правящий мрачным царством мертвецов и насильно забравший богиню весны.

– Но ведь на самом деле все не совсем так.

– Видят то, что проще, – жестко ответил Сет. – Никто не будет разбираться. Пусть Персефона сотню раз говорила, что ушла добровольно. Пусть многие бывали в твоем Подземном мире. Кстати, царство мертвецов Осириса действительно довольно мрачное.

– Кто же добровольно захочет такого посмертия?

– Представления людей о загробном мире порой довольно извращены. А во что верят, туда и попадают.

Сет был прав, конечно. Гадес представлял, что думают многие, – и понимал, что видит Деметра. Сколько он ни пытался с ней разговаривать, она так и не услышала его.

Он вздохнул:

– Надеюсь, Деметра хоть сейчас уймется. Когда кто-то убивает богов. И так бессистемно.

– Разве? – Сет отпил кофе. – Бальдр был легкой мишенью, и, если честно, он был тем еще тугодумом. Потренироваться на нем было просто. Амон – глава пантеона. Солнце, со смерти которого начинается любой конец света. Нападение на нас было нужно, только чтобы собрать богов-лекарей. И лишить нас их. Нуаду – тоже глава пантеона. Надо поинтересоваться у наших кельтских друзей, как они без него.

Гадесу не приходило в голову посмотреть на все под таким углом. Но теперь, когда Сет разложил все по полочкам, схема действительно казалась очевидной. Неприятно кольнула мысль, что стоит поговорить об этом с Зевсом. Он тоже глава пантеона, да еще так удобно явился прямо в Лондон, где сейчас находятся убийцы.

То ли Гадес не пытался в этот момент скрыть свои мысли и они были написаны у него на лице, то ли Сет хорошо его знал. Он кивнул:

– Да, не хочу лезть в ваши дела, но поговори с Зевсом. Ему стоит быть осторожнее. А за Амоном я присмотрю.

– Кто бы за тобой присмотрел, – проворчал Гадес.

Но Сет сделал вид, что не услышал:

– Мне пока непонятно, как во все вписывается Подземный мир. Твой да Хель.

Сет хотел отпить еще кофе, но с нескрываемым сожалением уставился в пустую чашку. Он поднялся – как будто перевернули песочные часы.

– Пошли, Аид.

– Куда? – не понял он.

– Не знаю, в какой-нибудь бар. У тебя явно было в планах сидеть унылым. Лучше устроить выходной. Мы заслужили.

Гадес не очень ориентировался в лондонских барах. Точнее, совсем не ориентировался. Он знал только тот, где работал муж Роуз, еще парочку, в которые его водили парни из группы. Еще меньше он имел представление о клубах – хотя в заведении Сета бывал. Туда они отправились и на этот раз.

Оно было странным даже по меркам Лондона, где можно найти места на любой вкус. Высотка из стекла и бетона, на одном из верхних этажей располагались клубные офисы, а на лифте можно было спуститься почти в подвал. Правда, сейчас они все заходили с улицы, хоть и не с главного входа. Но Гадес вообще не был уверен, что здесь существует как таковой «главный вход». Потому что никаких вывесок он не видел – все просто знали, куда идти.

– Как это место находят? – как-то спросил он у Сета.

– Рассказывают друг другу. Ощущение запретности и элитарности только подстегивает.