Руки прочь от Миссисипи

— Так сказано в завещании Клипербуша. — Госпожа Штрицель понизила голос и огляделась по сторонам, словно боялась, что дух старого Клипербуша притаился в одном из шкафов с лекарствами. — Я наткнулась на него, когда протирала пыль. Оно лежало на письменном столе, и я одним глазком заглянула в него. Немногие способны разобрать его каракули, но я умею. Мне же столько раз приходилось расшифровывать составленные им списки покупок. В завещании было написано: «Настоящим я, Иоганн Клипербуш, находясь в здравом уме и трезвой памяти, изъявляю мою последнюю волю: мой племянник Альберт Гансман унаследует всё моё недвижимое имущество в Абендраде, а именно: земельные владения, хлева и жилой дом, включая мебель, а также мою лошадь Миссисипи, однако же при одном условии: ему не позволено когда-либо продавать эту лошадь, и он обязан заботиться о ней в полную меру своих сил и возможностей до самой, хочется верить, ещё очень нескорой естественной смерти Миссисипи. Если он не оставит лошадь у себя, то усадьба и вся земля перейдут в собственность Общества защиты животных». Так там было написано. Слово в слово. — Госпожа Штрицель улыбнулась. — У меня, знаете ли, исключительно хорошая память.

— Батюшки! — простонал доктор Кнапс. — Тогда неудивительно, что этот человек не побоялся совершить небольшой взлом. А что же с деньгами Клипербуша?

Госпожа Штрицель взяла Барнабаса на руки и поцеловала его в пухлую голову.

— Его племянник тоже этим интересовался, но вот об этом мне в самом деле ничего не известно. Старый Клипербуш забрал их из банка незадолго до своей смерти, и с тех пор они как в воду канули. — Она ещё раз чихнула. — Бедный герр Гансман. У него были такие замечательные планы на старую усадьбу. Он собирался построить на участке двухсемейные дома и ферму для пушных зверей — вы же знаете, которых как воротники вокруг шеи надевают. Вполне можно понять, в каком он был отчаянии, когда обнаружилось, что всему этому не дано сбыться, не правда ли? И всё только из-за этой глупой старой лошади. — Она ещё раз высморкалась и взглянула на Кнапса. — Доктор, ну пожалуйста, позвольте и мне тоже принять такое печенье с коричневыми каплями! Вдруг поможет.

Но Кнапс мягко подтолкнул её к двери.

— Ни в коем случае, — сказал он. — У людей это вызывает зуд. Всего доброго, фрау Штрицель.

Глава четырнадцатая

Вся следующая неделя прошла в тишине и покое. Аллигатор укатил в город. Хинерк сидел на больничном. Копия договора на покупку Миссисипи лежала у доктора Кнапса в сейфе для сильнодействующих лекарств, а Эмма вместе с собаками каждую ночь ночевала в конюшне. Долли не была от этого в восторге, однако и не запрещала. И каждое утро, прежде чем взобраться на велосипед, она приносила Эмме в конюшню чашку горячего какао.

А на восьмой день после признания госпожи Штрицель пришло письмо для Долли — из окружного суда.

— Вот ты только послушай, — сказала Долли и прислонилась к ограде выгона. Эмма в это время расчёсывала лошадям шерсть, вытаскивая у обеих репейники из гривы и хвоста. — Меня приглашают на оглашение завещания Иоганна Клипербуша. Что ты об этом думаешь?

От неожиданности Эмма даже опустила руку со щёткой. Миссисипи тут же повернула к ней шею и потянула за пуловер.

— Это означает, что ты получишь от него что-то в наследство?

Долли только развела руками.

— Вероятно. Иоганн сказал однажды, что завещает мне свои книги, если я его переживу. Но тогда я приняла это за шутку.

Она задумчиво свернула письмо и засунула его обратно в конверт.

— Долли, — Эмма вытянула из гривы Миссисипи пучок соломы, — почему ты тогда не захотела в Америку?

Её бабушка улыбнулась.

— Ах, в Америку-то мне как раз хотелось. Но не с Клипербушем, ты понимаешь?.. Оставим эту тему. Занимайся лошадьми, а я пойду погляжу, что там с собаками. Пучок не иначе как опять грызёт мои ковры, а Тома и Джерри не видно с самого завтрака. Уверена, что они роются у Эльсбет в клумбах. — Она не спеша побрела обратно к дому. — Да, кстати, — крикнула она через плечо, — оглашение завещания состоится уже через четыре дня. Пожалуй, после этого нам не придётся больше заботиться о том, что замышляет этот Гансман. И тогда ты наконец-то снова сможешь спать в своей кровати.

— Мне это нипочём! — крикнула Эмма в ответ. — Мне нравится ночевать в конюшне. Несмотря на крыс.

* * *

Остаток утра Долли и Эмма вычищали из хлевов навоз, драили куриные насесты и поилки, вытаскивали из шерсти Пучка клещей — целых пятнадцать штук. Затем они подлечили двух исцарапавших друг дружку котов и выловили четырёх несушек, забредших в капустные грядки Эльсбет Докенфус.

После обеда Эмма долго гуляла с Миссисипи в лесу, а потом устроила пикник с Лео и Максом на лужайке перед домом. Пучок улёгся рядом с ними и внимательно следил за тем, чтобы ни одна крошка не пропала зря. Белая кошечка пришла получить свою порцию ласки и забралась к Эмме на колени. Только Том и Джерри не показывались. Когда оба не появились и к ужину, Долли начала беспокоиться. Она даже немного проехалась по окрестным улицам на машине, но вернулась одна.