Руки прочь, профессор

Далеко не сразу замечаю, что переливчатое “so fly high, so fly high” в последнем куплете мурлычу уже не одна. А когда замечаю… Просто тянусь к кнопке повтора трека.

Раз слова не клеятся, сейчас мы их споем!

Когда Ройх выруливает к заправке – от неловкости, вызванной дурацким разговором, не осталось и следа. Мы еще не говорим, но это потому что предпочитаем на два голоса напевать.

На стоянке обломщик Юлий Владимирович безжалостно тыкает в кнопку стоп.

– Все так хорошо было, – бурчу тихохонько, – или что, это вы стесняетесь того, что вам медведь на ухо наступил? Так вы не волнуйтесь, я никому об этом не расскажу. Мне и самой это имидж здорово подпортит.

– Пошли, холера, – Ройх огибает машину, прихватывает меня под руку и быстрым шагом ведет к магазинчику, – или ты собираешься провести все выходные даже без зубной щетки?

Мда. Даже как-то неловко, что он об этом вспомнил, а я нет. У меня, конечно, есть в сумке косметичка, там найдется и крем на ночь, и маленький флакончик мицеллярки, чтобы смыть с глаз тушь. Но зубная щетка…

Конечно, да!

Магазинчик на стоянке оказывается неожиданно путный. Здесь продаются вполне приличные бренды косметики, а на половине авто-кафе соблазняют коричными боками якобы шведские булочки. Смотрю на них, и желудок начинает жалобно поскуливать. Прикидываю остаток на карточке, вздыхаю и быстро-быстро иду в дальний угол. К зубным щеткам. Стою там, рассматриваю дизайны колпачков, нервно прокручиваю в пальцах телефон.

Как там недавно брякнул один из наших гениальных политиков? От чувства голода можно пить водичку? Вот это, кажется, мой вариант. И в сумке, кажется, лежит бутылочка.

Ройх как назло залип у кассы накрепко, ждет черный, как его душа, кофе, зыркает на меня выжидающе. Да, с зубной щеткой я и побыстрее могла бы.

Подхожу к кассе, но оплатить не успеваю. Охреневая любуюсь на бомбическую упаковку презервативов, выложенную рядом с терминалом безнала.

– А я думала, мы так… По тарелочкам едем пострелять…

– По тарелочкам, – с невозмутимой рожей кивает Ройх, – наша с тобой задача попадать только в них. Все остальные мишени лучше оставить на другое время.

– Девушка, у вас телефон мигает, – покашливает продавщица, наблюдащая наш с Ройхом диалог со скептической миной человека, который уже устал быть зрителем социальной мелодрамы.

Гляжу на дисплей – и вправду. Опять Костров. Седьмой вызов пошел уже.

– Ответь, – коротко приказывает мне Ройх, а я – исподлобья на него смотрю.

– Может, я не хочу с ним разговаривать?

– Ну, могу я с ним поговорить, – Юлий Владимирович пожимает плечами, – хочешь этого, холера?

– Нет, пожалуй, нет, – выдыхаю быстро и пулей вылетаю из магазина. Надеюсь… Надеюсь, стены тут толстые. А терпение у Андрюхи – не резиновое. Надеюсь, что я быстро его пошлю и снова вернусь к Юлию Владимировичу.

Разумеется, моему желанию не суждено быть исполненным.

– Ну чего ты мне трезвонишь, Костер? – рычу, ныкаясь за угол заправочного магазина-коробчонки.

– Ну, в смысле, – Костер с той стороны трубки даже звучит искренне обеспокоенным, – ты ж моя девушка. И пропала хер знает куда. Ты уже вторые сутки меня динамишь. Я волнуюсь, прикинь!

– Ну и сколько резинок ты использовал за время своего волнения? – сухо уточняю. Эскапады Костра никогда не производили на меня впечатления. Он знает, как нравится девочкам слышать слово «девушка» из его уст, и бросается им с такой легкостью, что будь это официальной брачной клятвой – гарема Кострова бы хватило, чтобы населить один небольшой, но очень амбициозный городок.

– Резинок нисколько. А вот работы заводам чулочно-носочных изделий обеспечил на год вперед, – Костров неожиданно находится с весьма годным ответом на шутку, а потом снова включает режим обеспокоенного парня, – где ты, Катена? Чем занимаешься? Почему не отвечаешь?

У меня ощущение, что я каким-то образом попала в веб-новеллу. И передо мной сейчас висит две кнопочки «соврать и спасти ситуацию» и «резануть правду-матку». Последняя, естественно, – подсвеченная кроваво-красным.

– Еду со своим настоящим парнем за город, – выделяю слово «настоящим», чтобы Костров ощутил сполна, какие чувства я вкладываю в это слово. – Ответы на все остальные вопросы ты сам придумаешь, Андрюх?

Судя по повисшему на «том конце провода» гробовому молчанию по запросу толковый словарь, Костров отправился в глубокий аут.

– Мы же… Договаривались. Я думал, ты со мной… – неожиданно сбивчиво бубнит Костров, и в голосе его с каждым словом становится все больше напряжения.

– Даже не знаю, что тут сказать, – откликаюсь недовольно, – что «думать – не твое» – это, наверное, слишком будет?

Как показывает любая практика общения с мужчинами, сдержанный, вежливый, корректный отказ они воспринимают только как вызов. За время своей динамо-практики на вечеринках я выучила на зубок: хочешь отшить мужика – выбеси его до ручки. Так гораздо надежнее, чем терпеть плотный и душный прессинг «ухаживаний».

– Ты у меня на плече лежала, – взвивается Костров, – я Ройха из-за твоей разводки выбесил. Рискнул ради тебя. А ты…