Руки (СИ)

Орочимару ржал, аки конь, когда это подслушал. Непередаваемая мордочка Саске при этом предложении только добавляла веселья.

Кабуто же инструкцию честно попытался исполнить — но результат Учиху не удовлетворил. После третьего раза, когда Якуши уверился в том, что над ним нагло издеваются, Саске усадил его и расчесал сам. И хвост перевязал по-другому, выпустив края шнурка и позволив волосам лежать чуть свободнее.

— И вообще, какого ты очки таскаешь? Ирьенин же, давно бы зрение в порядок привел, — буркнул он напоследок.

Кабуто задумался. В принципе, можно было, но это дело достаточно сложное, долгое и муторное. Проще было пересадить себе чьи-нибудь здоровые глаза, но это вызывало подсознательное отвращение. Пересаживать себе части чужого тела, несмотря на относительную лёгкость процесса, можно только при больших плюшках вроде додзюцу, а так… фу-фу-фу.

А у него работа, между прочим!

Хотя первый этап восстановления можно проделать и так…

И только после ухода Учихи выяснилось, что эта сволочь красноглазая очки с собой унесла. Можно было не сомневаться, что или угробит, или Орочимару-саме сдаст для лучшей мотивации.

И когда только освоил достаточно тонкие гендзюцу, чтобы прикрыть свой маневр?

Кабуто вздохнул и надел пока запасные.

Изменения в облике Орочимару заметил сразу. Заметил и одобрил, даже почти не став капризничать при приёме лекарства. О, Орочимару-сама умел капризничать! Да так, что иногда приходилось отмывать пол, стены, а то и потолок.

Кабуто посчитал это хорошим знаком.

Затем он озадачился, а с чего такой эффект? Да, хвост переплетен, он выглядит в целом аккуратнее и мягче… Но что такого-то? Он бы понял, если бы он куноичи был и ему сиськи подсказали показать. Но тут эффект с чего? Учиха определенно ответ знал, но делиться им не собирался. Разве что так и норовил разбить очки при очередном спарринге. Даже звуковую технику у кого-то скопировал, чтобы крошить стекла.

— Учиха, отъебись от моих очков! — Кабуто упер руки в бока. — Зрение восстанавливать слишком долго, я не могу себе позволить так подставляться.

— Еще скажи, что ты не знаешь, как это обойти, — фыркнул Саске. — В бою они все равно слишком опасны. Их с тебя содрать — и будет крот.

— Не такой уж и крот… А вот варить сложные лекарства уже не получится.

— Почему? — Учиха наклонил голову набок. Заинтересованно.

— На дистанции средне-ближнего боя я вижу нормально, но вот читать инструкции и отмерять нужное количество реагентов сложно.

— А здоровые глаза пересадить? — скептически.

— Самому себе? Нереально. Придется тебе пока потерпеть меня в очках.

— Тогда хотя бы оправу смени, — поморщился Учиха. — Эта стремная.

— Не сменю, — кратко ответил Кабуто. А взгляд невольно скользнул по щеке. Было очень любопытно безумно. Что же Орочимару-сама нашел в нем, чего не искал у других?

— Почему? — снова это любопытство.

— Подарок. От дорогого мне человека, — так же кратко, почти не помрачнев.

Почти.

— Ясно.

Спокойная реакция, оценивающий взгляд. А потом Учиха кивнул каким-то своим мыслям и ушел. Вернулся он на удивление быстро, с пронзительно-синей удлиненной рубашкой из запасов одежды для вылазок. Еще раз прошелся по Кабуто оценивающим взглядом, кивнул сам себе.

— Надень.

Кабуто смерил его подозрительным взглядом, но рубашка не кусалась. Пришлось переодеться. Чувствовалось это очень необычно.

— И что?

Саске тяжело вздохнул:

— Иди, посмотри на себя в зеркало.

Заинтригованный Якуши сделал клона, ибо до зеркала далековато идти.

— Э-э-э…

Это был точно он, но такой, что мама не… В смысле, будто его подобрала не ирьенин, а стая диких аристократов. Сразу появилось в облике что-то благородное…

Но, ксо, как?!

Может, способность шарингана?..

— Еще очки с него сними, — посоветовал Учиха. — И пошли к Орочимару, он оценит.

— Сомневаюсь, что его можно этим впечатлить.

— Впечатлить, может, и нет, а оценить — оценит. Оно, знаешь ли, приятнее, когда тебя уважает тот, у кого и с самоуважением все в порядке.

— Ч-чего? — возмутился Якуши, не поняв сходу концепцию.

Но Орочимару действительно встретил их с легкой улыбкой:

— Вижу, ты решил заняться своим имиджем? Неплохо…

Чуть позже Саске все-таки объяснил мысль подробнее:

— Мало приятного быть объектом обожания того, кто кроме тебя ничего не видит и ничем не интересуется. Это не преданность, это ограниченность. А вот когда ведется кто-то сам по себе крутой — это здорово. Ты вроде крутой, но нифига показать этого не можешь.

— То есть ты не просто козлишься, а цену себе набиваешь? — уточнил Кабуто.

— В некотором роде. Хотя от некоторых даже прямое мудачество не спасает… Только ты так лучше не делай, это дело тонкое… Впрочем, у тебя ведь и язык не поднимется на Орочимару козлиться.

— Не считаю это недостатком, — пробурчал Якуши.

Не заметить довольный взгляд, которым его наградил Орочимару-сама, он не мог. Но почему это для него так важно? Возможно, ему просто нравятся красивые вещи? Надо принести что-нибудь красивое, проверить.

— Слушай, Саске, можешь сходить Орочимару-сама отобнимать? Я сейчас пойду лекарство готовить и очень хочу, чтобы он его выпил с первой попытки.