Руки вверх, Ваше Величество!

— Сеньорита Хуанита!
Грациозна и стройна,
танцем страстным
и прекрасным
всюду славится она.
И под звездами
Гаити,
И в Берлине,
и везде
рукоплещут Хуаните —
новой цирковой звезде.
А сегодня
сеньорита,
свой покинув материк,
перед вами Хуанита
будет ровно через миг!

Оркестр заиграл танго. Под медленные звуки появилась красивая гибкая девушка с длинными черными волосами, в костюме испанки, со звенящим бубном в руке. Может быть, еще носят такую одежду в Испании или Южной Америке — не знаю, как-то мне не пришлось в этом убедиться. Но однажды я слушал с дядей Владимиром оперу «Кармен» композитора Бизе. Там тоже были такие костюмы и такие бубны. Жаль, такой девушки не было.

— Мадонна, да и только! — всхлипнула старушка на соседней скамейке.

Не знаю, как выглядят мадонны. Пока не встречал. Может, в самом деле и они такие же красивые, но вот умеют ли они так танцевать?

А Хуанита несла себя плавно и грациозно, как будто не переступала с ноги на ногу, а плыла в воздухе. Ни одна моя одноклассница не была такой гибкой. Я уже семь раз бывал на днях рождений, так что уж в чем, в чем, а в этом разбираюсь. О мальчишках и говорить нечего. Они вообще не принимают участия в танцах. Предпочитают крутить проигрыватель и говорить о футболе. Только один раз наш отрядный председатель Валентин попытался подать личный пример, но с треском провалился.

— Ах, шарман! — вздохнула тетка слева и замахала веером еще быстрее.

Чтобы показать ей свою любознательность, я спросил:

— Как называется этот танец?

— «Компарсита»! — послышалось в ответ. — Прекрасная, никогда не увядающая старина!..

Она задохнулась от волнения. Видимо, в мыслях она вернулась на много лет назад, потому что взор ее затуманился. Уж не представляла ли тетка себе, что это она сама танцует?

Вдруг на манеже появился высокий, сутулый пират, одетый в белую, с синими полосами, фуфайку. Один глаз у него был под черной повязкой, поэтому другим он немного косил. Весь его пояс был сплошь увешан острыми ножами.

— Зачем ему эти штуки? — спросил Крум.

Я ответить не мог.

Пират выразил желание потанцевать с красавицей. Он протянул к ней волосатые ручищи. Но девушка не согласилась и оттолкнула его, к радости всех находившихся в цирке мужчин. Тогда одноглазый погнался за ней. С каждым шагом он злился все больше, потом вдруг выхватил нож из своего пиратского пояса и запустил им в Хуаниту.

— А-а-а! — грянули две тысячи голосов.

— Дзинь! — пронзительно отозвался бубен.

Нож вонзился в него, и мы поняли, что круг был не кожаный, а деревянный. Оркестр продолжал играть. Танец не прекращался. Как будто ничего не случилось! Это вывело пирата из себя. Ножи с резким свистом полетели один за другим. И все они попадали только в круглую дощечку — ни один не вонзился в танцовщицу, ни один не отлетел в сторону.

— Дзинь!.. Дзинь!.. Дзинь!.. — звенели колокольчики бубна, испуганные сильными ударами.

— О-о-о!.. Э-э-э!.. И-и-и?.. — восхищалась и пугалась публика.

Напряжение спало только после того, как сверкнул последний нож. Успокоилась и широкая пестрая юбка Хуаниты. Ее шаги стали короче, танго постепенно замерло. Пират взял за руку свою жертву, в которую так ни разу и не попал, и оба принялись кланяться зрителям. Все кричали:

— Браво-о-о!

— Би-и-и-ис!

Потом на манеж вынесли множество интересных вещей: светящиеся мячи, бумажные зонтики, большую черную игральную кость с белыми точками, две-три коробки, пять-шесть блестящих шпаг. Молодой человек прошелся среди них и сказал:

— «Волшебников на свете нет!» —
высказывают мненье
все те, кто не купил билет
на наше представленье.
Но, взяв билет, не обманись:
на каверзный вопрос
ответит иллюзионист
известный — Дими Дос!

Оркестр еще молчал, а перед публикой уже стоял человек в цилиндре, фраке и лакированных туфлях. На лацкане у него белела большая искусственная роза. В руках он держал гладкую блестящую трость. Этот человек поклонился и с каким-то особенно мягким произношением сказал:

— Дёбрый день! Мне очень приятнё!

Потом он уставился на бумажные зонтики и всплеснул руками. В тот же миг они сами раскрылись. После второго хлопка разноцветные мячи поднялись вверх, как воздушные шары, и остались там, хотя их никто не держал.

— Ничего себе! — сказал Крум.

— Подумаешь! — возразил я. — Все это жульничество и зависит от хитрого устройства реквизита!

Наверное, фокусник меня услышал: он слегка вздрогнул. Потом подошел к большой игральной кости, пронзил ее шпагами, постучал по ней тростью и открыл верхнюю грань. Оттуда вылетел попугай длиной чуть ли не в полметра. Его хвост и крылья были зеленые, туловище пестрое, а голову венчал красиво закрученный синий хохолок.

Дими Дос приподнял цилиндр: