Рукопашная с Мендельсоном

– Думаю, нам вон туда. – Лайма показала рукой на цепочку ярких огоньков, видневшихся где-то за деревней. – Давай вперед, только тихо. Здесь наверняка охрана есть.

Машина почти бесшумно пробралась краем деревни и, обогнув рощицу, подъехала к большой ровной площадке, огороженной низким металлическим заборчиком, общий вид которого портили массивные ворота. Впереди виднелось довольно внушительное кирпичное здание с высокой трубой, за ним рядком расположились несколько больших длинных помещений явно складского типа. Тут же были еще какие-то хозяйственные постройки и небольшой аккуратный двухэтажный домик, похожий на офис, где традиционно обитают управленческие структуры и бухгалтерия. В данный момент в домике светились все окна. Кроме того, по периметру территория была освещена мощными фонарями.

– Вот она, сельскохозяйственная империя Шаткова, – сказала Лайма. – Давай ближе не будем подъезжать. Оставим машину вон там, за деревьями, а то охрана прибежит выяснять, кто мы да что тут делаем.

Однако никакой охраны они так и не увидели.

– Хорошо бы включить фонарик, тут ведь ноги можно переломать, – ворчал Медведь, спотыкаясь о какие-то корни.

Покинув машину, они осторожно продвигались вперед.

– Давай пока не будем светиться. Что-то я не понимаю – здесь все исключительно на доверии?

– Может быть, камеры слежения? – предположил Медведь. – А охрана в караульном помещении, выходит только по сигналу об опасности.

– Ты что, видел хоть одну камеру? – скептически заметила Лайма.

– Вроде бы нет, – покачал головой Иван. – Действительно странно. И заборчик такой – можно, не напрягаясь, одним прыжком перемахнуть.

– Смотри, вон там, в тени, около амбаров, машина стоит. Черная, – сказала Лайма, понизив голос.

– Не обязательно черная. Может, темно-синяя, – тоже перешел на шепот Медведь. – Давай подкрадемся и посмотрим, кто здесь по ночам заседает. Полянский же сюда зачем-то приезжал. И вряд ли за тем, чтобы разжиться у бывшего коллеги свежими помидорами.

– Да, лучше подобраться поближе – вдруг что-то интересное увидим.

– А если сигнализация сработает? – забеспокоился Иван. – Или еще какая-нибудь хитрость здесь имеется? Начнут выяснять, зачем мы здесь. Скандал!

– Тогда предлагаю следующее, – решительно сказала Лайма. – Если нас задержат, то мы представляемся «Заводными матрешками», удостоверения у нас есть. Говорим, что мы здесь с целью изучения народного творчества – собираем частушки, припевки, изучаем танцы. Мы же, в конце концов, фольклорный коллектив, так что версия вполне жизнеспособная.

– А на эту территорию зачем забрались?

– Как же, приехали в деревню поздно, заблудились, проголодались. Увидели свет, решили, что здесь ресторан или столовка. Короче, заведение, где кормят.

– В деревне ресторан? – засомневался было Медведь. – Хотя сейчас все возможно. Понял – будем матрешками. Значит, прыгаем через ограду?

– Сначала подойдем к воротам. Может, там калитка какая-нибудь предусмотрена.

Действительно, рядом с воротами была сделана небольшая калитка. Когда Лайма толкнула ее, калитка бесшумно распахнулась, словно приглашая дорогих гостей входить и не стесняться.

– Странно все это, – снова вздохнул Медведь, протискиваясь вслед за Лаймой в небольшой проем. – Тут у них что, красть нечего? Отчего такая беспечность?

– Не знаю, – пожала плечами Лайма. – Может быть, здесь так принято? Знаешь, говорят, в сибирских деревнях дома не запирают, даже замков у них нет. Просто не воруют там, и все.

– У нас везде воруют, – уверенно заявил Медведь. – Тем более это производство! У них здесь материальные ценности, бухгалтерские документы, деньги. Пусть даже деревенские не воруют – из города любители поживиться вполне могут приехать. В России-матушке что-либо производить и не охранять? Да это ж невозможно!

Между тем они подошли почти вплотную к домику с освещенными окнами.

– Иван, сходи посмотри, что за машина, – тихо сказала Лайма. – И номер зафиксируй, на всякий случай. Смотри, будь осторожен, вдруг там водитель.

Медведь отсутствовал довольно долго, а когда вернулся, был очень взволнован.

– Слушай, командир, там такое дело. Прямо около этой машины перед левым передним колесом лежит связанный человек. Рот залеплен пластырем, и он, похоже, без сознания. Я его развязал, но привести в чувство так и не смог. Наверное, по голове стукнули, там кровь у него.

– Живой?

– Живой, дышит.

– А что машина?

– Новенькая «Хонда». Только вот что странно – номера московские.

– Так это, наверное, машина Шаткова.

– В том-то и дело, что нет. Помнишь, Тагиров нам показывал машину, на которой он по Чисторецку перемещается. Классический «мерин», для него и охранников. Номера у машины были местные, я прекрасно запомнил.

– Ну, мало ли! Кто-то из Москвы к нему приехал, он же бизнесмен.

– Ага, приехал и связанный лег отдыхать под колесом. В общем, я человека этого на месте оставил, он все равно без сознания, номера «Хонды» зафиксировал.

– Блин, – с досадой сказала Лайма. – Во что это мы опять вляпались? Надо узнать, что внутри происходит, а потом думать, как действовать дальше.