Рукопашник

Поняв, что дальше притворяться бессмысленно, я открыл глаза. В мрачном, сыром подвале, помимо меня, находились пятеро: трое боевиков – те, что остались живы после рукопашной у кинотеатра «Саяны», ректор Афанасьевский и некий темноволосый мужчина, похоже, главный в этой компании. Он развалился на стуле у стены. Остальные почтительно стояли. В ближайшем углу подземелья лежали гнусные атрибуты палаческого ремесла, в том числе большая (полтора на полтора метра) жаровня, доверху наполненная раскаленными углями. «Намечается допрос с пристрастием, – устало подумал я. – Ну давайте, скоты, мучайте, рвите на куски. Все равно ничего не добьетесь!»

– Прикажете начинать, Надир Магометович?! – обратился к главному кавказский кастрат (тот самый, который ухитрился попасть в меня отравленной иглой).

Надир Магометович царственно кивнул. Евнух направился в угол, взял увесистые железные клещи, тщательно нагрел их над жаровней и, сладострастно улыбаясь, приблизился ко мне.

– Сейчас ты будешь умолять о смерти, русская свинья, а я от души понаслаждаюсь твоими воплями! – облизываясь, пропищал садист и наклонился, намереваясь приступить к пытке. Подтянув связанные ноги к животу, я из последних сил врезал подонку обеими пятками в область диафрагмы. Евнух отлетел назад, угодив спиной прямехонько в жаровню, но… даже не вскрикнул, не шевельнулся. Видимо, удар сразил его наповал. В следующий момент на мою голову обрушилась резиновая дубинка, и я впал в полуобморочное состояние…

Пятью минутами позже. Москва

Надир Магометович Хабибулин был вне себя от бешенства. Рот таджика выплескивал матерную ругань. Лицо налилось темной дурной кровью. Глаза пучились, вылезали из орбит. Казалось, наркодельца вот-вот хватит инсульт. Однако на сей раз обошлось.

– Да снимите вы, ослы безмозглые, труп с углей!!! – малость опомнившись, заорал он. – Тут дышать нечем!!! А фээсбэшника – на дыбу!!! Им я лично займусь!!!

Двое уцелевших боевиков при помощи пепельно-серого со страху Афанасьевского поспешно извлекли из жаровни тлеющего Хойхороева, залили пеной из огнетушителя. Потом без промедления взялись за полубесчувственного Воронцова. Павла Андреевича раздели до пояса, подтащили к облезлому турнику (лет пять назад в подвале располагалась молодежная «качалка»), привязали к цепочке наручников один конец длинной, прочной веревки, перебросили ее через турник и сильно потянули за другой конец. Тело Воронцова медленно поднялось вверх. Руки неестественно вывернулись в плечевых суставах. Тем не менее полковник не издал ни звука. Лишь до крови закусил губу.

– Ишь ты, упорный какой попался! – не сумев скрыть изумления, сказал Хабибулин. – Но ничего! Сломаешься! – быстро обретя привычную спесь, убежденно заверил он. – В моих руках и не такие орлы соловьями пели…

В это же самое время. Здание на Лубянской площади

– Дар-р-рмоеды!!! – рычал на сконфуженных подчиненных генерал-лейтенант ФСБ Федор Федотович Верещагин. Обычно сдержанный, вежливый, генерал в настоящее время напоминал огромного, разъяренного хищника. У далеко не робких подчиненных по коже бегали мурашки. – Я кому русским языком говорил – не упускать Воронцова из поля зрения, а вы?!!! – тут в глазах Федора Федотовича полыхнула молния. Стоящие перед ним трое офицеров виновато потупились.

– Внезапно мотор у машины заглох, – не поднимая глаз, пробормотал капитан ФСБ Андрей Румянцев. – А когда наконец завелся и мы подъехали – все закончилось. На месте обнаружили семь трупов, следы от колес джипа и… ни одного свидетеля!

Глянув на Румянцева, Верещагин улыбнулся улыбкой голодного тигра. Проштрафившийся капитан внутренне сжался, ожидая сурового нагоняя, но… на его счастье, генеральские мысли неожиданно потекли в ином направлении.

– Тэк, тэк, тэк, – пробурчал Федор Федотович, машинально теребя в пальцах незажженную сигарету. – Сдается мне, Павла каким-то образом разоблачили (или хотя бы заподозрили) в причастности к ФСБ, умудрились захватить живым и теперь стараются вышибить из него информацию. Воронцов – человек железной воли! Он никогда не расколется, но… может попросту умереть от болевого шока. Надо срочно выручать Пашу, и я вроде придумал как!!!

Набрав номер на внутреннем телефоне, генерал властно бросил в трубку:

– Аверьянов, ты?! Немедленно явись в мой кабинет. Одна нога здесь, другая тоже здесь! Бе-е-егом!!!

Спустя минуту дверь распахнулась, и на пороге возник запыхавшийся майор Аверьянов – среднего роста, жилистый мужчина с водянистыми голубыми глазами.

– Задержанный Добрынин дал показания?! – без лишних предисловий обратился к нему Верещагин.

– Так точно! Час назад! – выпалил майор.

– Что конкретно он рассказал?!

– Выдал сокурсника, некоего Георгия Кисейко, занимающегося распространением наркотиков среди студентов вуза. Назвал домашний адрес. Это около метро «Новослободская».

– Группа захвата выехала?

– Нет. Мы ждали приказа.

– Считайте, вы его получили. Вы-пол-нять!!!

Аверьянова словно ветром сдуло.