Рукопись Чейма

– Боюсь, не смогу. А вернее, не захочу. И на всякий случай, приятель, если вы не расслышали: меня зовут Скотт.

Как я уже говорил, у Барра было квадратное мускулистое лицо. Сейчас оно казалось мне еще более квадратным и мускулистым. Он напряг скулы, стиснул губы, нахмурил брови. Ямка на подбородке углубилась. Выглядело все это весьма эффектно. К тому же я заметил его сжатые кулаки.

– Смотрите, как бы я не сорвал с вас парик, – предупредил я. – Не доводите меня, мистер Барр. Личико я постараюсь вам не подпортить, но за другие места не отвечаю. Сверну шею, порву селезенку, отломаю каблуки.

Правая рука Барра, сжатая в огромный кулак, – с шрамами на пальцах – была опущена, и пока он ее не поднимал.

– А я смотрю, вы нахал!

– С нахалами и сам нахал. Кто первый начал хамить?

Он пожал плечами:

– Я начал, я и закончу.

Барр отступил назад, перенес всю тяжесть тела на левую ногу и, вне всяких сомнений, приготовился нанести мне удар.

– Я знаю, о чем в пятницу с вами говорил Джелликоу, – сказал я. И, пока Барр не замахнулся, добавил: – Но если вы меня ударите, я доставлю вас не в полицию, а в ближайшую больницу.

И опять произошло то же, что и утром. Агрессивное выражение исчезло с его лица. Даже сквозь загар было видно, как он побледнел. Черты лица, как и при первом нашем разговоре, болезненно исказились, кожа потускнела, поблекла. Только теперь это было более заметно. Наверное, оттого, что он был чисто выбрит. Перед любовной сценой, надо думать, полагается бриться.

– На что это вы намекали, упоминая про полицию?

– Избиение – это уголовное преступление, не так ли? – Я назвал ему дату, город, штат и приговор. – Вы выступали под именем Тигра Йейтса и были отличным боксером. Но и помимо ринга вы были парень не промах. Первые двое или трое дилетантов, которых вы уложили, не стали подавать на вас в суд. Профессионал, избивающий обычного гражданина, по сути дела, совершает преступление – нападение с применением смертельных приемов. Но вы, я думаю, об этом знаете.

Барр сложил на груди мощные руки:

– Ну, продолжайте.

– Однако в следующий раз вы отделали парня, оказавшегося мужем девчонки, которую вы угощали выпивкой. И он не пожелал вам этого простить. Короче, вы влипли в неприятную историю, и больше года вам пришлось провести в тюрьме. А потом бывший заключенный подался в Голливуд и стал знаменитым и богатым. – Я помолчал. – Но только и здесь вы ухитрились кое-кому напакостить. Правда ведь?

Барр молчал. Потом снова сказал:

– Продолжайте.

– Об этом вам и напомнил в пятницу Джелликоу.

Барр молча и как-то странно посмотрел на меня:

– Короче говоря, я не крал у старушек кошельки и не отнимал у детей сласти?

– Не начинайте все сначала, Барр. Мне удалось узнать, что Джелликоу встал на кривую дорожку шантажа. Он завладел рукописью, напичканной скандальными разоблачениями, которые при желании можно использовать в целях вымогательства. Первый шаг он уже сделал, и полагаю, он будет не единственным. Вы – уже вторая, а может, и третья жертва.

Наступило долгое молчание.

– Уилли – шантажист? Ха! – произнес наконец Барр. – И вы думаете, он пытался взять меня за глотку тем, что вы только что рассказали?

– Вы же не станете отрицать, что информация верна?

Барр покачал головой:

– Нет. Все это близко к истине. Я действительно отсидел срок. – Он задумался. – Вот только не пойму, чего добиваетесь вы, Скотт. Хотите остаток жизни провести на Бермудах?

– Не валяйте дурака, Барр. Мне ничего от вас не нужно, кроме информации о Джелликоу.

– Но я уже утром говорил, что не могу вам помочь.

– Вы и утром затевали свару. Ну, так это правда, что Джелликоу пытался припугнуть вас вашим прошлым бывшего боксера и уголовника?

Барр окинул меня пристальным взглядом:

– Ну, пытался. Но если это называется шантажом, то ему лучше поискать себе другое занятие.

– Ой ли?

– Я вам уже утром говорил, зря этот парень суетится, как старая дева.

И снова произошло что-то непонятное: Барр не только не испугался, а как бы даже расслабился.

– Уилли действует мне на нервы. Отчитывал, как капитан рядового. Будто он – глава студии. Вот я и разозлился. Чуть не влепил ему.

– А он что?

– А он руки вверх и как заверещит: "Я тебя в тюрьму упрячу. Я все знаю про тебя". В этом духе.

– И все?

– Да нет. Рассказал то же, что и вы. Но если это был шантаж, он ничего не добился. Разве что я ему челюсть не свернул.

– Вы только по этой причине не свернули ему челюсть?

– Что вы хотите сказать? – озадаченно спросил Барр.

– Вы однажды уже чуть не пришибли его. Это правда?

Он пожал плечами:

– Да, было дело. Достал он меня. А как вы узнали?

– Об этом многие знают. Неужто не боитесь снова оказаться в тюрьме?

– Ну, боюсь. Только я иногда не владею собой. А потом, я думал, никто не знает, что я отбывал срок. Кроме... – Он умолк.

– Кроме? – тихо повторил я.

Барр покусал губы:

– Не важно.

– Но для меня это важно, Барр.

Он снова покусал губы:

– Это... Гидеон.