Рукопись Ченселора

— Я и так все понимаю. Группа фанатиков пытается разложить изнутри ФБР и захватить власть в свои руки. Вы — один из них.

— Это неправда. Дело выходит за рамки ФБР. Мы пытаемся помешать им. В частности, я пытался, а теперь единственный человек, который может это сделать, — вы. Именно вы ближе всех подошли к цели. Ни у кого нет таких возможностей.

— Почему?

Лонгворт игнорировал его вопрос. Он лишь сделал глубокий вдох:

— Пропавшие досье… Досье Гувера…

— Никаких пропавших досье нет… — перебил его Питер. — Есть такие, как вы, и те, одного из которых вы только что убили. Вы ошиблись, Лонгворт. Преследуя меня, он показывал свое удостоверение. Он — один из ваших, из ФБР…

Лонгворт пристально взглянул на убитого:

— Итак, маньяки узнали о досье. Видимо, это закономерно. Теперь досье использует тот, к кому они попали. Это прекрасное средство, чтобы сбить со следа. На них можно свалить что угодно.

Ченселор не слушал Лонгворта. Его волновало одно — как доставить этого человека к Куину О’Брайену?

— Меня не интересуют ваши рассуждения.

— Вы говорите, что любите ту женщину, — проговорил Лонгворт, тяжело дыша. — Если это так, то вы выслушаете меня.

— Сукин сын, не вмешивай ее в это дело!

— Ее мать, ее отец… Это все из-за них… Что-то случилось с ее матерью…

Питер опустился на колени:

— Что вам известно о ее матери?

— Немного, но вы можете узнать больше. Верьте мне. Для начала признаюсь, что я не Лонгворт.

Ченселор вытаращил глаза от удивления, однако понял, что собеседник говорит правду. Реальность и вымысел опять переплелись, но как отгадать, что есть что? Из-за темно-серых облаков выплыла луна, и Питер впервые получил возможность разглядеть лицо Лонгворта. У него не было ни бровей, ни ресниц. Только голые глазные впадины, а вокруг пузыри от ожогов. Значит, его били, пытали…

Глава 28

— Меня зовут Стефан Варак. Я специалист по шифрам и работал в Совете национальной безопасности. Кроме того, я выполнял определенные поручения для группы…

— Варак? — Питеру потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить это имя, но, вспомнив его, он похолодел: — Вы же человек, которого ищет О’Брайен!

— Куин О’Брайен?! — спросил Варак, корчась от боли.

— Да, я говорил именно с ним. Он пытался связаться с вами…

— Я не имел возможности получать какие-либо сообщения. А вам повезло: Куин — один из самых энергичных и честных людей в ФБР. Верьте ему. — Варак закашлялся, по его лицу было видно, как мучительно он страдает. — Если маньяки начнут действовать в открытую, О’Брайен найдет способ помешать им.

— Что вы хотели мне рассказать? Что вам известно о жене Макэндрю?

Варак поднял окровавленную руку.

— Я должен кое-что объяснить вам, и немедленно. Постарайтесь меня понять. С самого начала, планируя наши действия, мы рассчитывали на вас. Нам нужно было вовлечь вас, заставить предпринять определенные шаги, а врагов — реагировать на ваши действия и тем самым раскрыть себя. Вовлекая вас, мы использовали и правду и ложь… — Спазмы помешали Вараку закончить мысль.

Ченселор подождал, пока спазмы пройдут, а потом спросил:

— Что значит — и правду и ложь? О чем идет речь?

— Я же говорил, о досье. Они исчезли.

— Значит, убийства не было?

— Не могло быть. — Варак уставился на Питера, часто дыша. — Люди, боровшиеся против Гувера, были людьми благородными. Защищая тех, кто стал жертвами Гувера, они использовали законные средства.

— Однако досье украли?

— Да, украли, но только часть их — от М до Z. Запомните это… — У Варака снова начались спазмы.

Питер обнял его за плечи — ничего другого он придумать не мог.

Хотя Варака трясло, он продолжал:

— А теперь придется порассуждать… Я позаимствовал это слово у вас… — Взор Варака снова затуманился, в речи появился акцент.

— Мое слово? Что вы хотите сказать?

— В четвертой главе вашего романа…

— Моего романа?!

— Да, рукописи…

— Вы читали ее?

— Да.

— Каким образом вам это удалось?

— Это не имеет значения. И потом, сейчас нет времени для объяснений… Ваше «Ядро»… Вы концентрируете внимание на трех персонажах: сенатор, журналистка, член правительства. — Глаза Варака становились мутными, голос слабел.

— Ну и что же? — допытывался Ченселор, не понимая, о чем хотел сказать Варак.

— Они стремились использовать досье во имя добра… — Умирающий Варак глубоко вздохнул. — Это ваши слова.

Питер вспомнил. В рукописи именно эти слова о досье он вложил в уста бывшего члена правительства: «Досье можно использовать так, как Гувер, а можно использовать и во имя добра…» Это явно ошибочное умозаключение, которое может привести к трагедии.

— Ну и что же? Что вы имеете в виду?

— Что так и произошло в действительности… — На какое-то мгновение взгляд Варака прояснился — очевидно, он собрал в кулак весь остаток сил. — Человек превратился в убийцу. Убийцу, нанимающего других убийц.

— Кто?

— Пять человек… Один из четырех… потому что Браво не мог… Ни в коем случае не мог…

— Что вы сказали? Кто такой Браво?

— Величайшее искушение — использовать досье во имя добра.

— Величайшее?.. Но это же шантаж.

— В этом-то и заключается трагедия…

О Боже! Варак опять говорил его, Питера, словами.