Рукопись из Тибета (СИ)

Для этого он посетил Алжир и выступал там на конференции Организации Афро-Азиатской Солидарности, побывал на заседании Генеральной Ассамблеи ООН, инициировал Конференцию Трех Континентов для реализации своей программы революционной, освободительной и партизанской кооперации в Азии, Африке и Латинской Америке.

Наиболее успешной революционной тактикой считал синтез кубинского и вьетнамского типов партизанского движения. Написал книги по тактике партизанской войны, об эпизодах революционной войны на Кубе, о социализме и человеке на Кубе.

Революция звала Эрнесто, как путеводная звезда. И ради нее, в конце концов он отказался от всего остального.

В октябре 1965 Че оставил все занимаемые им высокие государственные должности, отказался от кубинского гражданства, и, черкнув несколько строк жене, детям и родителям, исчез из общественной жизни.

Много слухов ходило тогда о его судьбе. Говорили, что он либо сошел с ума и пребывает где-то в сумасшедшем доме в России, либо убит в Латинской Америке. Одно не вызывало сомнений: посвятить оставшуюся жизнь борьбе за справедливость и освобождение угнетенных народов, за дело революции он решил окончательно и бесповоротно.

В 1966 году следы команданте обнаружились в Африке. Че видели тогда в нескольких африканских странах, где он готовил почву для антиимпериалистических выступлений. Позднее он вернулся на Кубу и, собрав отряд добровольцев в сто двадцать человек, вновь отправился с ними в Африку, в Конго, чтобы вернуть там к власти в Киншасе социалистическое правительство методами партизанской борьбы.

Однако попытка организовать там широкие выступления народных масс не удалась, и Че решил вернуться в Латинскую Америку.

К тому моменту уже довольно продолжительное время его люди подготавливали и организовывали выступления народных масс в Боливии. Че хорошо запомнил боливийский народ во время своего пребывания в этой стране в дни революции 1952 года, тщательно проанализировал ошибки той эпохи и сделал на этот народ свою последнюю ставку. В числе других там работала разведчица Таня, с которой Эрнесто связывали давние дружеские отношения.

В апреле 1967 года Че со своим отрядом нелегально проник на территорию Боливии.

С началом их деятельности дела продвигались успешно. Были одержаны несколько побед над правительственными войсками, боливийские шахтеры организовали вооруженное выступление. Однако оно было жестоко подавлено и не встретило широкой поддержки в народе.

Кроме того, напуганный появлением «неистового Че», боливийский режим призвал на помощь американские спецслужбы.

В октябре наступила развязка.

Отряд Че Гевары был обнаружен с помощью новейших американских технических средств разведки и окружен специальными воинскими частями боливийской армии, выдрессированными ЦРУ, в районе деревни Вальегранде.

Отряду был навязан бой в невыгодных условиях. При попытке вырваться из окружения Таня и ближайшие соратники Че погибли, спаслись очень немногие, а сам Гевара был ранен и захвачен в плен восьмого октября. На следующий день после зверского допроса он был расстрелян в деревушке Хигуэра.

Страх же врагов даже перед мертвым Че был так велик, что дом, где он был расстрелян, сравняли с землей, а место захоронения хранится в тайне.

Вот таким человеком был Эрнесто Че Гевара, — закончил старик и задумался.

На сваи причала шурша, набегала волна, край солнца едва виднелся над горизонтом.

— А откуда вы так подробно все знаете? — первым нарушил я молчание.

— Мне пришлось быть с Че в разных местах, — ответил сеньор Мигель. — В том числе в Колумбии. А после нее я обосновался здесь, где и останусь.

— Ясно, — сказал я. И мы снова замолчали.

Часть 3. Мессия

Глава 1. В водах двух океанов

Уже вторую неделю морской танкер класса «Афрафакс», под Панамским флагом, выйдя из Пуэрто-ла-Крус, шел в открытом океане.

Движительная установка мощностью в десяток тысяч киловатт исправно выдавала двенадцать узлов[164], в чреве судна покоились восемьдесят тысяч тонн сырой нефти.

Команда танкера, состояла в основном из, цветных, разбавленных несколькими европейцами, капитан был аргентинец и носил имя Хуан Себастьян Карлос.

При первой нашей встрече за пару дней до отхода, которая состоялась с участием сеньора Мигеля, этот человек произвел на меня самое благоприятное впечатление.

Ему было под пятьдесят, капитан плавал с пятнадцати лет и был настоящим морским волком. А к тому же старинным другом кабальеро.

Зная от последнего, что в прошлом я служил в военном флоте, он без долгих проволочек внес Этьена Готье в судовую роль[165], заявив, что в море моя главная обязанность, вместе с боцманом держать в кулаке палубную команду.

— Если что не так, сразу бей в морду, сынок, — многозначительно изрек сеньор Карлос, подняв кверху палец. — Битие определяет сознание.

А когда я рассмеялся, поинтересовался, — в чем дело?

— Так когда-то говорил мой командир — сказал я. — На подводной лодке.

— Он был хороший психолог, — кивнул капитан. В море, главное, дисциплина.