Рукопись из Тибета

После отъезда высокого гостя в Москву, я вплотную занялся подготовкой к побегу. Вдруг возьмут да и заберут на повышение в центральный аппарат, при таком раскладе. Для осуществления замысла следовало обзавестись паспортом гражданина Франции, разыграть свою трагическую кончину, а потом сесть на один из авиалайнеров Марсель – Тхимпху в качестве туриста. Почему именно в Тхимпху? Отвечаю. Лететь сразу в Китай было чревато. После «культурной революции» и смерти великого Мао Китай все еще оставался достаточно закрытой страной, где каждый прибывающий туда европеец попадал в поле зрения китайских спецслужб и порою исчезал. Бесследно. Что, естественно, меня не устраивало. Кроме того, виза в Китай давалась всего на тридцать дней. А после истечения срока иностранцы выдворялись.

Тхимпху же был столицей королевства Бутан в Гималаях, которое граничило на севере с «Поднебесной», откуда можно было пробраться в Тибет под видом странствующего монаха. А до этого пройти школу в одном из буддийских монастырей. Обучившись образу жизни и повадкам.

Паспорт я приобрел за 500 франков, использовав одного из своих агентов, имевшего знакомых в полиции Марселя. Она была продажной, а потому за деньги исполняла все. Вопрос был только в цене товара. По паспорту я значился Этьеном Готье, тридцати лет отроду, уроженцем местечка Руссильон в Провансе.

Теперь следовало обставить свое исчезновение, преподнеся его как несчастный случай. Это было тоже несложно.

С момента прибытия к новому месту службы, по выходным я регулярно посещал на машине Лазурный берег, который часто называют французской Ривьерой. Там загорал на пляжах и купался в море, а через пару месяцев, купив акваланг, продолжил занятия дайвингом. Он и должен был помочь исчезновению Волобуева.

Накануне побега, который был намечен на очередной выходной, я прихватил из тайника бриллианты, упрятав их в зажигалку «Зиппо», а из сейфа в кабинете – часть наличных франков, оставив пару сотен для будущего дознания. Чтобы его запутать.

Затем рассказал двум коллегам, что собираюсь в субботу навестить пляж в районе местечка Сен-Тропе и поплавать в море с аквалангом.

– Смотри не потони, – сказал один. Брюзга и перестраховщик.

– Типун тебе на язык, – рассмеялся я. – Не первый раз замужем. А про себя подумал: «Хорошо сказал. Для последующего разбирательства».

В пятницу, после службы, заправив автомобиль, я погрузил в него акваланг, комплект запасной одежды с обувью, запер квартиру и выехал в суету марсельских улиц. Оставив город позади, взял курс на Лазурный берег. Слева поплыл непередаваемый ландшафт приморских Альп с платановыми лесами, рощами и виноградниками; справа в лучах заходящего солнца до горизонта синело море.

В пригород Сен-Тропе я въехал спустя два часа, когда в небе зажглись звезды, и остановился в небольшом прибрежном мотеле. Получив у шоколадной мулатки ключи и поднявшись со спортивной сумкой с аквалангом внутри в номер, я для начала принял душ, вслед за чем спустился вниз и с удовольствием поужинал в кафе на открытой террасе. Гостей было немного – в основном бледные туристы из северной Европы, обстановка располагала к отдыху и умиротворению.

Я сидел в плетеном кресле, потягивая молодое вино, курил «гавану», уставившись вдаль, и в мыслях прощался с Францией. Здесь мне было хорошо, словно в песнях Мирей Матье, на одном из концертов которой удалось побывать в Париже. вав еще часок, Волобуев поднялся к себе и улегся в постель. Чекист накануне важной операции должен хорошо поспать. Так учили в Высшей школе.

С первыми лучами солнца я пробудился, зевнул и, шевеля пальцами на ногах (так было лучше думать), прокрутил в голове все, что предстояло сделать. Далее был завтрак, состоявший из круассанов с чашкой кофе, утренняя сигарета, а затем поездка в аэропорт Сен-Тропе, именуемый «Ла Моль», где Этьен Готье, то бишь новый я, приобрел билет в столицу королевства Бутан – город Тхимпху. Рейс выполняла компания «Эр-Франс», время вылета в 17 часов и – прощай Европа.

По дороге назад «гражданин Франции» въехал в тенистую рощу кипарисов на берегу в полукилометре от пляжа, где располагался мотель (там было пустынно). Он извлек из багажника пакет с одеждой, сунул туда паспорт с билетом, бумажник и зажигалку с сигаретами, после чего, оглядевшись по сторонам, зарыл пакет в песок меж двумя приметными валунами.

– Так, – отряхнув руки, сказал сам себе. – Лед тронулся, господа присяжные заседатели!

Спустя еще час, оставив «Рено» на стоянке у мотеля, а в номере – свой дорожный гардероб с документами на имя служащего советского консульства Никиты Волобуева, я шлепал ластами по песку к ласково шипящему пеной ультрамарину моря. Плечи оттягивал акваланг, из шезлонгов под пляжными зонтами на дайвера сонно взирали принимающие солнечные ванны туристы. Забредя в воду по грудь, я включился в аппарат, послал последнее «прости» родному консульству и погрузился в таинственный мир глубин. Где нет общественного устройства, политики и социальных различий.