Рукопись из Тибета

Я же прилег на скатку, угнездив голову на рюкзак, закурил и стал глядеть в далекий просвет неба. Оно все больше светлело – распогоживалось. Вскоре веки отяжелели, я ткнул окурок в траву и задремал. Под веянье легкого ветерка, запахи орхидей и писк какой-то пичуги. Затем она заверещала громче, я открыл глаза и хотел встать, но не тут-то было. На меня сверху кто-то прыгнул (завоняло потом), и холодные пальцы сжали горло.

– Врешь, не возьмешь! – прохрипел я, после чего, извернувшись, саданул кулаком левой нападавшего под дых. Тот, всхлипнув, ослабил хватку, но сбоку прилетел сокрушительный удар – перед глазами поплыли все цвета радуги. Когда они сфокусировались в явь – две зеленых, утыканных ветками химеры затягивали мне петлю на запястьях, а третья, с размалеванной мордой, стояла чуть в стороне, настороженно озираясь. В следующий миг из зарослей с рычаньем вымахнула собака, ей навстречу трижды сверкнуло, и зверь с визгом унесся в кусты. По-видимому, в него попали.

Далее меня подняли на ноги, и тот, которого я зашиб, все еще держась рукой за живот, приблизил лицо к моему и прохрипел на английском: «Я тебя порву на части, засранец».

– Оставь его, капрал! – гавкнул стоявший в стороне. – У нас мало времени.

После этого все выстроились в цепь, захваченного втолкнули третьим и зарысыли в лес. А чтобы я активней двигался, капрал изредка давал мне пинка под зад. Мстительный оказался, сука.

Километра через три звериная тропа, по которой мы двигались, закончилась, джунгли стали непроходимыми, и авангард стал прорубаться вперед, отбрасывая в сторону ветви с лианами. И вот теперь, получив некоторую передышку (руки были стянуты петлей сзади, что создавало трудности при ходьбе), я осмысливал то, что случилось. Отплевываясь от налетевшей мошкары, надоедливо зудевшей в воздухе.

Судя по экипировке, оружию и языку, меня подловил американский спецназ, лишать пленника жизни явно не имевший намерения. Мой захват был их заданием, в связи с чем – понятно. Не получив того, чего ему было предписано, посол США в Венесуэле сообщил Белому дому о результатах, а там приняли «демократичное» решение. По принципу «не мытьем, так катаньем». Великая держава так делала всегда и по всему миру. Если это требовали ее интересы. За исключением СССР с Китаем, где можно было получить по морде. Латинскую же Америку северный «брат» окучивал всегда и здесь особо не церемонился.

Скорее всего, меня, с учетом паранормальности, вывезут на какую-нибудь американскую военную базу, типа Гуантанамо, где заставят прорицать в интересах США. Что совсем не трудно. Будут колоть сыворотку правды, о которой здесь уже упоминалось и выкачивать из «источника» ценнейшую информацию.

От ненависти к гнусным империалистам я заскрипел зубами и тут же получил затрещину от мстительного капрала.

– Ты чего дерешься, гад?! – вызверился я, оглянувшись.

– Фак ю! – оскалился тот. – Пошевеливайся, сранец!

Вскоре в чаще леса засветлел просвет, и мы вышли к скальному плато, уступами поднимавшемуся к горизонту. Нижний уступ окаймлялся густым кустарником, из которого по камням прыгал ручей, усилив давно мучавшую меня жажду.

– Привал! – старший с нашивками сержанта снял с плеч рюкзак, его примеру последовали остальные. Вслед за этим они поочередно наполнили фляги водой, бросив туда по черной таблетке, напились, и по знаку сержанта капрал освободил мне руки.

– Давай, – кивнул на ручей. Я сделал несколько шагов вперед и припал к потоку.

Затем, усевшись в тени агавы на траву, рейнджеры подкрепились сухпаем и закурили. Мне же швырнули мятую пачку галет, от которой я хмуро отвернулся.

– Ну и черт с тобой, – выдул из носа дым сержант. – Билл, свяжи его снова.

Молчаливый амбал захлестнул мне петлю на руках, а потом все трое извлекли из рюкзаков спальники.

– Джек, дежуришь до полуночи, – приказал сержант, устраиваясь в своем. – А потом ты, Билл. Я заступлю в четыре.

Вскоре двое храпели, Джек бдил, а я, лежа на боку, цокал зубами от холода. Чувствовалась близость предгорья.

Когда наступил рассвет и над сельвой в легкой дымке заискрились первые лучи солнца, капрал с амбалом, воспрянув ото сна, вылезли из мешков, сняли куртки и направились к ручью. Где стали умываться. Сержант, привалившись к рюкзаку, сонно наблюдал за ними, лениво ворочая челюстями жвачку.

В следующий миг он хлопнул себя рукой по щеке и чертыхнулся, один из наклонившихся к воде дернул шеей, как от укуса комара, а второй, что-то стряхнув с плеча, стал почесываться. Затем их лица побагровели, сержант попытался встать, но упал, капрал рухнул в ручей, а амбал, заплетаясь ногами, сделал пару шагов назад и повалился на спину. Примерно с минуту их тела бились на земле, из ртов шла пена, а потом все трое затихли.

– Однако! – выпучил я глаза, ничего не понимая.

Между тем ветви ближайших кустов раздвинулись, из них появились Ораха с Кокои в боевой раскраске и еще два индейца с духовыми трубками. Потом через ручей прыгнул Кайман с карабином в руках, и мне все стало ясно. Они устроили на рейнджеров засаду.