Рукопись несбывшихся ожиданий. Поступление

Шао Хаотико что-то едва слышно пробормотал себе под нос, а после с каким-то отрешением во взгляде сел в высокое кресло. С минуту он скорбно смотрел себе под ноги, а потом вдруг гневно уставился на своего неразумного ученика.

— Помочь? Ни ты, ни я не сможем остановить Погибель без Путеводной Звезды, а она была у нас… Она была у нас и её у нас украли! — вдруг гневно прокричал он и даже затрясся от злости. — Я сделал сложнейшие расчёты, я отправил за Великую Имперскую Стену твоего старшего брата — своего лучшего ученика. О, Тахао, ты даже землю под ногами его целовать недостоин! Преодолев тяготы пути, там, на чужой земле, в нужный час твой брат получил в дар от мироздания ключ к нашему спасению. Но он обманулся в подручных, он доверился вероломной женщине, и теперь мы все расплатимся жизнью за это.

Тут Мастер, меняющий материю бытия, нервно поднялся с кресла и, подойдя к древнему гобелену, неторопливо погладил его рисунок дрожащей суховатой ладонью.

— Но ведь ещё не всё потеряно, — жалобно проговорил Тахао, не спуская с учителя полного надежды взгляда.

— Да. Мы можем попробовать достигнуть врат Лиадолла, но получится ли оно у нас и будем ли мы довольны итогом? — Шао Хаотико тяжело вздохнул, задумался и только потом вновь перевёл взгляд на ученика.

— Мне понятно твоё желание провести ритуал призыва, — негромко сказал он, — но тебе стоит принять, что этот ритуал не просто невозможен без предварительной подготовки — он и вовсе бесполезен до тех пор, покуда не стёрта из материи мироздания предыдущая Путеводная Звезда. Именно это останавливает меня от новой попытки и именно по этой причине будет продолжена война. А сейчас… сейчас уходи. Оставь меня.

Ученик поклонился. Втайне он был рад, что учитель не наказал его со всей положенной строгостью. Вот только Шао Хаотико нисколько не забыл о проступке Тахао Литаня. Он просто решил отложить наказание на утро, так как сейчас ему требовалось немного побыть в одиночестве. Из-за череды неудач он чувствовал себя опустошённым.

***

Вместе с серединой декабря в академии начался форменный беспорядок, и причина его заключалась отнюдь не в том, что виноватый за инцидент в зверинце негодяй так и не был найден, а из Первой Королевской Академии ещё до начала их самой первой сессии были отчислены первокурсники: лер Конрад, лер Палмер, лер Дарси, лер… Нет, само собой это вызвало те ещё громы и молнии. Но полноценно сосредоточиться обществу на войне с некой Милой Свон не дало очень важное обстоятельство — несмотря на то, что после череды по-сентябрьски тёплых и солнечных деньков снега навалило аж по колено, в Первой Королевской Академии магических наук наступила пора экзаменов. Кто-то бегал за преподавателями, желая исправить текущие оценки, кто-то корпел над книгами, резко вспомнив про написание курсовых, кто-то зачитывался конспектами так, что не видел ничего вокруг… а кто-то играл в снежки.

Ну, или делал вид, что играет в снежки. Из-за того, что принц Адьир Морриэнтэ не только стал свидетелем крайне неприглядного поступка, но и в присутствии значимых лиц определённо чётко выразил своё мнение касательно него, Олаф фон Дали оказался вынужден действовать по всей строгости закона. Но в остальном его отношение к Миле Свон только ухудшилось, а потому он дал кое‑кому понять, что на кое-что очень даже может закрыть глаза.

Итак, стоило Миле ступить в своём порядком поистрепавшемся платьишке на площадь, как её окружило человек двенадцать. Это были мужчины и женщины, первокурсники и уже более зрелые студенты. Девять из них были очень хорошо одеты, трое значительно проще. И в целом, если их что-то объединяло, так это плотно скомканные снежки в руках.

— Тварь, — гневно процедил кто-то из парней. — Долго же мы ждали, когда ты тут появишься. Сейчас вот и поиграем.

— Вот тебе за лера Конрада! — выкрикнула одна из девушек и первой бросила снежок.

Попасть ей довелось в грудь Милы, и, хотя сильным удар было не назвать (после него даже синяк вряд ли бы остался), это было только начало. Вслед за этой девушкой Милу принялись закидывать снегом. Молодая женщина вынужденно закрыла лицо сгибом руки, так как большинство нападающих целились ей прямо в глаза, а после со всех ног побежала в сторону главного корпуса. Однако, наледь сделала своё чёрное дело. Мила поскользнулась и тут же раздался громкий хохот. Он привлёк внимание, к двенадцати «играющим» присоединились ещё студенты. Они смелели с каждой секундой, и Мила понимала, что её единственный шанс выкарабкаться — это добежать до главного корпуса.

«Надо, должна, должна!» — заставляла она себя переставлять ноги и, наконец, с трудом открыв подмёрзшую дверь, смогла юркнуть внутрь здания. Там Мила тут же прислонилась к стене. Грудь её тяжело вздымалась, руки дрожали и не только от холода.

— Лер Свон, да вы совсем закоченели, — сказал оказавшийся в пустынном холле мэтр Оллен.