На скамейке около сухого клена сидел одинокий мужчина. Тушев приблизился к нему, проговорил:
— Можно прикурить?
Мужчина с готовностью достал из кармана плаща зажигалку. Щелкнул ею, вежливо поднес пламя. Тушев, прикурив, поднял голову, посмотрел на собеседника. В тени дерева лицо незнакомца казалось суровым. Злые глаза блестели беспокойно.
— Благодарю, господин «860», — сказал Тушев.
Незнакомец вздрогнул. Обрадовался:
— А, Ненко Чешмеджиев.
— Верно, — спокойно ответил майор, вспомнив, что записка была подписана инициалами «Н. Ч.».
— Я ждал вас полчаса, — недовольно проговорил незнакомец.
Майор уже не сомневался, что перед ним связник, а по манере вести себя догадывался, что он — важная личность.
Они пошли по аллее.
— Задержался, потому что хотел пройти незамеченным, — сказал Тушев.
Разговор получался натянутым.
У выхода из парка ждала машина. Когда приблизились к ней, Тушев решил, что пора прекращать игру. Он встал перед незнакомцем и, направив на него пистолет, заявил:
— Господин «860», перед вами майор пограничных войск. Прошу следовать за мной.
Шофер газика открыл дверцу. Незнакомец сел на переднее сиденье, майор Тушев — сзади.
Машина затерялась в шумном городе.
Так уже поздно вечером «треугольник» замкнулся. Закончился еще один день службы…
Флореан Гречея
У ОЗЕРА
Человек стоял на берегу озера, скрытый кустами, стоял, покуривая и глядя по сторонам. В его зеленоватых глазах была какая-то настороженность.
На вид ему можно дать не более сорока. Небритый, одетый в узкий старый пиджак с протертыми локтями, в поношенных брюках с грубыми заплатами на коленках, в рваных стоптанных туфлях, он производил впечатление бродяги. Может, только носки — модные, красивой расцветки, как-то отличались от остальной одежды, но это уже мелочь.
Так он стоял, дымя сигаретой и словно о чем-то задумавшись. Неподалеку, возле дерева, лежал сверток, видимо с едой: из газеты виднелся хлеб и охотничий нож.
— Здравствуйте, дядя! — внезапно услышал человек детский голос и быстро обернулся. В двух шагах от него стоял мальчик лет девяти — босой, в белой рубашке и коротких штанах с помочами крест-накрест, «верхом» на палке.
— Что ты сказал?
— Я сказал «здравствуйте», — улыбаясь, ответил мальчишка.
— Здравствуй, здравствуй, — усмехнулся человек, оглядывая его с головы до ног. — Зачем пожаловал?
— Это же мое место! Я всегда тут рыбачу. А вас ни разу не видел.
— Вот те на! Если это твое место, то мне тут и постоять нельзя?
— Конечно. Не то рыбу спугнете. Тут кроме меня еще рыбачат Гица Ифримов и Недияну, сын Барбы, а больше никто.
— Вот оно что! А тебя как зовут?
Мальчишка молчал, сморщив лоб, потом посмотрел на незнакомца:
— Меня?
— Да, тебя.
— А зачем вам?
— Просто так, чтобы знать, с кем разговариваю.
— Я ведь тоже не знаю, с кем разговариваю, — улыбнулся мальчишка.
— Меня зовут Никоарэ.
— Это ваше имя по документам?
Человек удивленно поднял брови.
— Как это по документам?
— Очень просто. У нас ведь пограничная зона, поэтому пограничники у всех проверяют документы.
— Честное слово?
— Да.
— Что ж, ты прав, граница — это граница, — согласился мужчина. — Пограничники хорошо делают, что проверяют документы. А где они находятся?
— Как это где? Там, в своем доме… — Мальчишка неопределенно махнул, рукой.
— И далеко отсюда их дом?
— Зачем вам это?
— Ну, просто так… Интересуюсь, как всякий человек.
— Дороги я не знаю, — вздохнул мальчишка, ковыряя землю палкой. Разговор явно не клеился.
— Как же не знаешь? — вновь заговорил незнакомец.
— Не знаю, дядя, я же сказал.
— Э, да ты, я вижу, ничего не знаешь. Может, ты просто глупый?
— Ничего не глупый, — возразил мальчишка. — В школе учусь хорошо, недавно меня в пионеры приняли…
— Это хорошо. А куда ты сейчас идешь?
— Дедушка послал меня в магазин за сигаретами. Дал вот десять лей. — Мальчонка показал смятую в кулаке бумажку.
— А разве тут дорога в магазин?
— Нет. Я забежал посмотреть, что делают рыбы. Утром я бросил в воду хлеб, а сейчас глядите — ни крошки не осталось. Ну я пошел. До свидания, дядя.
— Будь здоров, — сказал мужчина. — Но ты так и не сказал, как тебя зовут.
— Ладно, как-нибудь в другой раз.
Мальчишка пустился бежать, поднимая пыль своей палкой. Мужчина проводил его взглядом, пока тот не скрылся за деревьями. Потом развернул сверток, достал еду. Перекусив, сложил нож, сунул его в карман брюк, вытащил сигарету.
Солнце уже село. Над озером потянуло туманом. Стало прохладнее. Мужчина потуже затянул узкий в плечах пиджак, расположился поудобнее. Он, видимо, не собирался никуда уходить.
А мальчик торопился. Купив в магазине сигареты, он ни на минуту не задержался там и бегом пустился домой. Вот и калитка. Проскочив в нее, мальчик сразу увидел дедушку. Седоволосый, с обветренным лицом, в белой рубашке, расстегнутой на груди, дед сидел на маленькой скамеечке под деревом и мастерил ручку для сапы. Руки его, загорелые и крепкие, ловко орудовали топором.
Увидев внука, старик оторвался от дела.
— Ты чего, Имоша, или за тобой турки гнались?