Рукотворное море

Как-то в шахте произошел обвал. Засыпало десятника. Обвал произошел в таком месте, где ожидать его никак нельзя было. Десятника откопали, но рабочие стали поговаривать, что старик накликал беду. А когда в другой раз на конный двор прибежали лесовозы, бросив лошадей в лесу, потому что их испугало что-то большое и серое, мелькавшее за деревьями, это «что-то» выло страшным голосом, после чего упало дерево, которое еще и не начинали рубить, и упало так близко, что ветвями поранило лошадь, — еще упорнее заговорили о старике, возмущаясь, что милиция бездействует и не убирает его с рудника.

Однажды Ванька вошел в свою комнату и увидел, что на его койке кто-то спит. Он удивленно остановился. Экспедитор и счетовод спали на своих койках, на его койке спал кто-то чужой, в углу валялись вещи незнакомца. Ванька подошел к нему и потряс его за руку:

— Послушайте…

Незнакомец открыл глаза.

— Это моя койка, — сказал Ванька. — Откуда вы взялись?

— Я новый геолог, — сказал тот, — моя фамилия Лепинский. В коммунальном отделе сказали, что эта койка предназначается мне.

— А мне что же, убираться? — спросил Ванька.

Лепинский сел на койке и смущенно сказал, что он не знает. В коммунальном отделе сказали, что Коровина переведут в другое место.

— Хороши порядки, — сказал Ванька и вышел.

Он был очень обижен. Хороши порядки! — человека ночью без жилья оставлять. Ушел ночевать к отцу. И хотя через день его вызвали в коммунальный отдел и предложили хорошую комнату, он обиделся и отказался. Вскоре Барабанова сняли с руководства шахтой, но и это было теперь безразлично Ивану.

Глава четвертая ПОЖАР

Лепинский еще не возвращался после работы. Экспедитор и счетовод сидели на своих койках и ждали Кума-пожарного. Когда он пришел, сели за стол, но игра не клеилась. Не было Ваньки, а втроем нельзя было играть партия на партию, как им особенно нравилось. Идти же за Ванькой было неудобно.

— Так дело у нас не пойдет, — сказал Кум-пожарный. — Нужен четвертый партнер.

В это время вернулся Лепинский, кивнул игрокам и лег на свою койку.

— Слушайте, геолог, — сказал счетовод, — вы как насчет того, чтобы перекинуться в подкидного?

— Не умею, — сказал Лепинский. — В преферанс — всегда готов.

— В преферанс, — сказал Кум-пожарный, — вы скажете еще — в покер.

— Мы в преферанс не умеем, — сказал счетовод.

— Давайте я вас научу.

Лепинский встал и подошел к столу.

— Игра простая, — сказал он, — нужно только понять.

Но партнеры игры не поняли и не оценили. Им больше нравился подкидной, и, в свою очередь, они предложили научить Лепинского. Вечер длинный, пришлось согласиться.

Они играли до поздней ночи, игра увлекла Лепинского. Парни были бесхитростные, да и он сам таким был, и азарт глупой игры завладел им.

Днем Лепинский работал, а вечером играл в подкидного дурака. Он так пристрастился к этой игре, что даже на работе думал с удовольствием о вечере, когда к ним в комнату придет Кум-пожарный и они опять сядут за стол.

На работе у Лепинского были неприятности, и это вечернее удовольствие в какой-то мере скрашивало их. Он приехал на рудник уже давно, но до сих пор геологическое бюро не имело постоянного помещения. Первое время геологи помещались в одной комнате с плановым отделом, но потом их оттуда выселили. Из-за этого тормозились разведки, и маленькое месторождение нельзя было делать большим. У Сигиденко было столько дел, что он еле справлялся с ними, и о перспективах рудника ему не хотелось думать.

Однажды Лепинский зашел поглядеть новый дом для рудоуправления, который только что закончили строить. Он увидел пустое, неоштукатуренное помещение, обрадовался, захватил партизански сразу три комнаты и начал работу. Когда пришли штукатуры, он переселился со своими ребятами в следующие комнаты. Штукатуры продвигались дальше, Лепинский переносил свои столы, чертежи, образцы минералов. Он кочевал по дому, как в полевой разведке. А когда штукатуры добрались до последней неоштукатуренной комнаты, геологи перешли в уже оштукатуренные.

Затем в новый дом стало вселяться рудоуправление, и геологов решили выгнать, но тут оказалось, что одна из партий геологоразведки, работавшая возле динамитного склада, обнаружила мощное месторождение руды. Четвертая скважина и ряд шурфов, проведенных там, показали залегание мощностью в двадцать, а по простиранию — в триста пятьдесят метров, с содержанием около восьми процентов металла.

Сигиденко обрадовался, послал победоносную телеграмму в трест, и геологи остались в новом доме.

А Ванька жил с родными. Отец перестал пить, но недовольство его ее покидало, он ходил все такой же мрачный, и Ванька не мог понять, на кого он, по сути, злится? С Мысовым отец не встречался, о руднике не говорил.

Жил Ванька плохо. Вечерами, когда Маруся была занята, он изнывал от скуки и с завистью думал о Куме-пожарном, который ходил к ребятам играть в подкидного дурака. И ругал Лепинского, занявшего его место и в комнате, и в карточной игре.