Рулетка еврейского квартала

Инга тем временем самостоятельно и в огромном секрете закончила свои отношения с Дионисием Кондратьевичем. Все бумаги поспели вовремя, сделку зарегистрировали, и торговец из Норильска отсчитал ей обещанные деньги тут же в банке Калифорнии. Инга, однако, любезно отклонив предложение управляющего немедленно зачислить сумму на счет, упокоила наличность в заранее снятом сейфе, дескать, ей еще надо подумать, как правильно распорядиться капиталом. И у нее есть спешные расходы. В банке ей чуть ли не кланялись, но смотрели как-то с недоверием. И Инга решила даже до вечера не тянуть, а отбыть из города с деньгами немедленно, сейчас же. После она торжественно отъехала в свой бывший дом в последний раз, передала там ключи от всех помещений и от машины лично Дионисию Кондратьевичу и нарочито сухо отклонила его предложение с шиком обмыть покупку. Знает она эти обмывания, неделю будет пить, пока полиция не привлечет за нарушение порядка и тишины. Дионисий Кондратьевич, однако, помог ей снести чемоданы в арендованный «Форд-универсал», ему же Инга и сообщила на всякий случай, что пока жить она станет в одном из отелей Санта-Моники, надо же и ей немного отдохнуть от пережитого.

Ни в какую Санта-Монику она, разумеется, не поехала. А сразу же вернулась в банк, где и изъяла из хранилища заветную сумку. Оттуда Инга немедленно отбыла на частную парковку в Западном Голливуде, где пересела в другой автомобиль – тайно взятый напрокат мощный черный «Кадиллак». Ей вдруг при взгляде на свое новое транспортное средство стало забавно от одного воспоминания. А ведь завтра к счастливому Дионисию Кондратьевичу явится за «порше» местный торговец подержанными машинами, который уже дал Инге задаток. То-то выйдет смеху и шуму. Ничего, пусть поищут ее в Санта-Монике. И денежки престарелого семейства из Фриско тоже при ней, в этой же сумке. Она еще позавчера закрыла свой счет в «Бэнк оф Америка» и перевезла все в сейф банка Калифорнии. Теперь оба миллиона с гаком составят ей компанию в путешествии.

Дорога ей предстояла дальняя. Через Палм-Спрингс, через пустыню. И дальше, прямиком, нигде не останавливаясь, не нарушая скоростной режим, держать курс на Лас-Вегас.

Лас-Вегас. 30 августа 1995 г.

В город она въехала можно сказать что на рассвете, хотя это ровным счетом абсолютно ничего не значило. Уж такой это был город. С ночи гулявшие и игравшие к утру еще заканчивали эти занятия, а тут же пробуждались новые рабы колеса Фортуны, отдохнувшие и со свежими силами спешившие приковать себя к галерам неверной удачи.

Инга ни в какой из гостиниц останавливаться не стала, утро мило провела в простеньком заведении на окраине, напилась кофе, наелась вперед, день ей предстоял трудный. После немного покаталась по улицам, чтобы получить впечатления и заодно осмотреться. И хотя прогулка ее происходила при свете дня и ночная красота резиденции Синей Птицы на обитаемой земле не была еще доступна, но город не оставил Ингу равнодушной. Однако он и не понравился.

Конечно, сказка обитала там повсюду. Как мираж в пустыне. Как раз одно казино так и называлось, и Инге это показалось единственным и самым честным обозначением в Лас-Вегасе. А тут же были и пирамиды, и Тадж-Махал, и невиданные храмы божеств, и словно летящие по небу конструкции, верблюды и оазисы, слоны, носороги и фламинго, ацтекские тайны и двадцать семь чудес света. И не из папье-маше, как на рождественской елке, а из стали, бетона и стекла – могучие, капитальные сооружения, сила и слава всех в мире денег посреди голой пустыни и под голым небом, торжество разума. И все это было глупо и неестественно. Инге казалось, что ничего бы на белом свете не изменилось к худшему, если бы этого града небесного не стало вдруг совсем. Как будто сейчас и прямо на ее глазах гора технической цивилизации родила потешную мышь. Это существовало, похоже, только для того, чтобы в самом бестолковом и бесполезном пороке человек мог просадить отчасти, если повезет, а то и дотла все плоды трудов, ладно бы, еще рук своих. Инга не любила, а в последнее время особенно, бессмысленных и пустых трат.

И неотступное ощущение пребывания в декорациях, пусть и страшно дорогих, вдруг навеяло на нее тоску. А после и обиду. Да что ее тут дурачат, словно маленькую девочку! Развесили везде конфеты, расставили пряничные домики. Но она-то приехала за делом, город этот ее не проведет! Тем более что ей надо заглянуть в первую очередь за разноцветные кулисы этого круглосуточного кукольного балагана.