Рулетка еврейского квартала

– Тогда можно попробовать выручить миллион двести, а если очень долго, то и миллион триста. Но это вряд ли. Предложение на рынке сейчас слишком велико, – вот тут Костя беззастенчиво врал – дома€, подобные этому, и особнячки поскромнее, и даже виллы с собственными пляжами шли нарасхват, как ледяное пиво в обжигающую жару. И на этот дом у него уже имелся покупатель для перепродажи, и не в одном числе.

– Хорошо, я подожду, когда будет миллион двести, – согласилась Инга с некоторым упрямством избалованной женщины, чтобы скрыть от ушлого агента истинную свою расчетливость.

– Но сможете ли вы себе позволить ждать? – со сладким участием спросил ее Костя.

– Конечно, смогу. Я только вчера продала по случаю «Крайслер» своего мужа, почти новый, и знаете, очень удачно, – не моргнув хитрым глазом, с подкупающим простодушием шарахнула она Косте прямо в лоб.

«Чертова баба, – только и подумал Левин, – теперь придется тянуть время, а то если сказать, что завтра, так она пожелает и полтора!» Но вслух сказал:

– Хорошо, миссис Рамирес. МЫ подождем!

– Ах, как чудесно! Кстати, можете называть меня просто Инга. Ведь как-никак мы соотечественники и должны помогать друг другу.

После ухода оценщика Кости она развернула совсем иного рода деятельность. Благо в Калифорнии недвижимостью торговали все, кому не было слишком лень, даже старухи из частных престарелых домов. И зарегистрировать собственный риэлторский патент было легче, чем в Одессе купить билет на трамвай. Тем более что лицензия ей требовалась только на один раз. Ни тебе очередей, ни взяток толстомордым чинушам, ни бестолковой беготни, ни унизительных прошений. Открыл счет, положил на него условно два цента, да отметился в мэрии, и работай на здоровье, были бы клиенты. Только о налогах не забывай, здесь к ним трепетное отношение. Впрочем, по ряду причин, налоги волновали Ингу менее всего.

Собственно, никакой своей фирмы она затевать и не собиралась. Нужная бумага ей требовалась всего-то, чтобы не прибегать к услугам посредников и не пристегивать к делу еще лишних людей. Так сказать, продать дом как бы самостоятельно. Некоторая трудность виделась ей только в окончании ее дружбы с Аидой, потому что второго покупателя на дом Инга хотела непременно из «новых русских», а ее бывшая подруга знала многих эмигрантов и их знакомых, наезжавших по делам из России. Но это служило только малой помехой, Инга и сама через Аиду раньше знакомилась кое с кем из эмигрировавших соотечественников. Так, несколько раз она наведывалась в ресторацию «Беломор», полуночное заведение с ностальгическими песнопениями и подделкой под южнорусскую кухню, которое содержал один бывший комсомольский вожак из Ивано-Франковска, колоритный тип, нарочно сбежавший когда-то в стамбульском порту во время группового профсоюзного тура по Средиземноморью. Ингу там несколько знали, и она, между прочим, пустила среди шапочно знакомых завсегдатаев слух о желании продать свою наследственную недвижимость. Все эти Фиры-Баси-Абрамовны и их подкаблучные мужья, коими так и кишел «Беломор», никак мимо ушей ее сообщение пропустить не могли. Тут пахло реальными комиссионными, а достаток у «беломорцев», как правило, был скорее вымышленным, чем в действительности «достаточным».

Совсем через короткое время, может меньше месяца, к Инге и подкатили с предложением. Чей-то знакомый через третьеюродных родственников, недавно из Москвы транзитом через Лондон, желал бы себе в Калифорнии надел в качестве вложения, и так просто, для жилья. Знакомый был не только что богат, а каким-то способом умыкнул и провез с собой невероятную денежную наличность, впрочем, даже имел бумагу с печатью из России, что капитал заработан честно на собственной торговле цветными металлами. Инга хорошо представляла себе, какого рода могла быть предполагаемая торговля, но это только доказывало, что деньги у знакомого знакомых действительно есть. И избавиться от них знакомый этот хочет по возможности скорее. Какого-то обмана со стороны торговца металлами Инга не опасалась, знала уже, что совершенно беспринципные у себя на родине соотечественники в стране зацветших свободных ценностей ведут себя совсем иначе. Опять же, потому что тут закон суров, и полноценный гражданин, как он уверен, всегда найдет защиту от мошенника-пришельца. К тому же отчего-то именно перед чужими, совершенно равнодушными к их «новорусскому» достоинству иностранцами купцы из России именно и пускали золотую пыль в глаза, пытаясь доказать, что и мы, мол, не хуже. Вместо того чтобы показать это скорее для своих же соплеменников, а уж если где и гадить, то вот как раз в этой самой загранице.