Румянцев-Задунайский

Конечно, он, Потемкин, не так знатен, как Васильчиков. Его родитель всего лишь отставной майор. Зато Бог дал ему то, чего не было у Васильчикова, — ум, образование. Он обучался в Смоленской семинарии, в Московском университете. Владеет французским языком. Когда Екатерина II вступила на престол, ему, вахмистру гвардейского конного полка, очень повезло. Он был произведен в офицеры, удостоен звания камер-юнкера, допущен в высшее общество… И все это благодаря ей, государыне. Будучи на приемах во дворце, он не раз ловил на себе ее взгляд, выражавший не одно только любопытство. Однако в то время он не смел даже мечтать о большем, что уже имел. Рядом с императрицей был Григорий Орлов, имевший на нее как на женщину прав больше, чем кто-либо другой. Но вот дошла весть, что Григорий Орлов отвергнут, что его место занял Васильчиков, и страсть забушевала в Потемкине с неуемной силой. Почему именно Васильчиков? Ведь место Орлова мог занять и он, Потемкин!

Ему трудно стало дышать в армии. Душа рвалась в Петербург. Он много думал, и каждый раз мысли сходились на том, что ему, боевому, заслуженному генералу с красивой наружностью, не так уж трудно будет оттереть этого пустозвона Васильчикова, все достоинство которого состояло в мужской потенции. Важно было только подобрать ключ к сердцу императрицы, найти поддержку среди ее приближенных.

И вот он мчался к заветной своей цели. Он солгал главнокомандующему, что едет в отпуск. Нет, он не собирался возвращаться в армию. Он собирался закрепиться в Петербурге. Любой ценой. И в этом он рассчитывал на помощь графини Брюс, сестры Румянцева, тетки графа Михаила, которого, кстати, и уговорил ехать только ради этого дела, В прошлом году графиня Брюс ввела к императрице Васильчикова, теперь она должна была сделать обратное, помочь удалить его, дать ход в опочивальню государыни более достойному человеку, то есть ему, Потемкину.

Потемкин считал, что первым шагом к достижению цели должно стать получение чина генерал-адъютанта. На это намекала в своем письме и племянница Браницкая, сообщавшая ему все придворные новости. Генерал-адъютантство при ее величестве давало в руки крупные козыри. В этом чине он мог быть постоянно рядом с императрицей.

В кармане у Потемкина лежало письмо, предназначенное императрице. Он сочинял его в дни своего бездельничанья, сочинял долго и с таким усердием, что запомнил написанное слово в слово. В письме было следующее:

«Всемилостивейшая государыня! Определил я жизнь мою для службы Вашей, не щадил ее отнюдь, где только был случай к прославлению Вашего имени. Сие поставя себе простым долгом, не мыслил никогда о своем состоянии и если видел, что мое усердие Вашего Императорского Величества воле, почитал уже себя награжденным.

Находясь почти с самого вступления в армию командиром отделенных и к неприятелю всегда близких войск, не упустил я оному наносить всевозможный вред, в чем ссылаюсь на командующего армией и самих турок.