Румянцев-Задунайский

На следующий день армия снялась с лагеря для сближения с противником. Достигнув деревни Гречани, она соединилась с авангардными корпусами Боура и Репнина и заняла позицию на господствующих высотах. Едва она успела это сделать, как от князя Волконского, посланного Брюсом для прикрытия транспорта, прискакал курьер с нехорошей вестью: татары сильно угрожают обозу. Первый раз они атаковали его отрядом численностью до семи тысяч человек. Полку прикрытия удалось нападение отбить, но татар это не угомонило. Их конница продолжает переправляться через Сальчу, имея явное намерение завладеть обозом.

Выслушав донесение, Румянцев распорядился послать для прикрытия транспорта дополнительные силы — генерал-майора Глебова с пятью полками тяжелой кавалерии, генерал-майора Подгоричани с тремя гусарскими полками, генерал-майора Потемкина с четырьмя гренадерскими батальонами, а также бригадира Гудовича, в распоряжении которого имелось три тысячи пехотинцев.

— Отстоять транспорт любой ценой, — приказал Румянцев. — С транспортом мы — армия, без транспорта — ничто. Объясните сие вашим солдатам.

От деревни Гречани Румянцев дальше не пошел. Занятая им позиция была довольно удобной. Он решил дождаться прихода обоза, воссоединиться с силами прикрытия, а потом уже идти на дальнейшее сближение с противником.

Между тем турки после прибытия в их лагерь визиря заметно осмелели, их всадники теперь подскакивали почти вплотную к русским позициям, после чего поворачивали обратно, как бы приглашая сразиться в чистом поле. Русские не поддавались на их уловки и, оставаясь на месте, каждый раз открывали по ним ружейный огонь. Не один десяток спагов уложили они таким образом.

Утром 20 июля турки, решив, видимо, что русские стоят на месте от сознания собственного бессилия, снялись с лагеря и направились в сторону русских позиций. Румянцев наблюдал за их движением с высокого холма вместе с находившимися с ним командирами дивизий. Не доходя версты две до Троянова вала, противник вдруг остановился. Несколько человек, в которых по ярким одеждам нетрудно было отличить военачальников, поскакали к берегу Кагула, потом повернули обратно, оглядывая местность.

— Кажется, они выбирают место для лагеря, — предположил Олиц, всматриваясь в подзорную трубу.

— Если они решатся устроить здесь лагерь, — сказал Румянцев, — я их атакую в эту же ночь.

Скоро стало ясно, что Олиц не ошибся в своем предположении. Турки и в самом деле начали ставить палатки, выбрав место верстах в семи от русских войск, на левом берегу Кагула. То, что они располагались так близко, говорило о том, что визирь настроен решительно.

Позиция, выбранная турками, не сулила им выгод. Сказать проще, неудачная позиция. По левую сторону реки, где они облюбовали себе место, почти параллельно простирались четыре продольных суходола, между которыми возвышались гребни холмов. Ближайший к берегу хребет упирался в деревню Вулканешти, второй же проходил дальше, постепенно спускаясь в долину Кагула. Неприятелю почему-то понравилась оконечность именно этого хребта. Левый его фланг примыкал к долине Кагула, а правый — к соседним хребтам, закрывавшим позицию справа и с тыла.

— На месте визиря я занял бы позицию на высотах, господствующих над открытой местностью, — сказал Олиц. — Расположившись внизу и имея позади себя высоты, визирь тем самым ставит себя в весьма трудное положение на случай отступления.

— В том-то и дело, что он не собирается отступать, — сказал Румянцев. — Визирь пришел сюда с надеждой и, уверенностью быстро расправиться с нами.

— Смотрите, — воскликнул Брюс, — они начали рыть, ретраншемент. Если визирь намерен атаковать, зачем ему укрепления?

— Еще не было случая, чтобы турки, став лагерем, не опоясали бы себя рытьем. Сие у них в крови. Они делают оборонительные сооружения даже в местах дневок.

Румянцев передал адъютанту подзорную трубу, которая больше не нужна была, и приказал в срочном порядке собрать генералов на военный совет.

Это был самый короткий военный совет из всех проведенных с начала кампании. Да и о чем, собственно, говорить? Обстановку все знали хорошо. У визиря под рукой до 150 тысяч воинов, в русской же армии после отправки части войск для прикрытия обозов осталось 17 тысяч. Соотношение сил было явно на стороне визиря. Зато русская армия сохраняла за собой инициативу, в ее власти было навязать противнику такие условия сражения, какие она считала для себя наиболее выгодными. Ко всему этому визирь явно ошибся с выбором позиции.

— Мы должны воспользоваться сим случаем, ибо такого случая может больше не представиться, — сказал Румянцев.

— Предлагаете атаковать немедленно?

— Да, пока противник не опередил нас.