Румыния и Египет в 1860-1870-е гг. Письма российского дипломата И. И. Лекса к Н. П. Игнатьеву

Патриарх[218] вернулся из Иерусалима – я ехал из Яффы на одном с ним пароходе. Он весьма доволен результатом своего свидания с Иерусалимским Патриархом и видит уже у себя в кармане румынские червонцы[219].

Дело о сараевских изгнанниках поручено мною г-ну Луторале, которому я обещал в случае успеха пост агента нашего в Картуме[220]; но самый ближайший порт от Фезана[221], Триполи, отстоит от него на сорок дней пути, а поэтому трудностей будет предстоять множество.

Бразильский император[222] проехал в Александрию 17/29 октября на английском почтовом пароходе, императрица его сопровождает. Они пробыли здесь два дня в совершенном инкогнито и отправились теперь на канал.

С отличным почтением и душевною преданностию имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейшим слугою

И. Лекс

Александрия

2/14 ноября 1871 г.

Многоуважаемый Николай Павлович!

После многих настояний вице-король дал наконец приказание министру финансов выдать г. Дендрино десять тысяч английских фунтов; он объявил мне об этом вчера, а так как подписание условия между поверенным г. Дендрино и египетским правительством поручено александрийскому губернатору, то я нарочно приехал сегодня в Александрию для того, чтобы представить Зеки-паше поверенного г. Дендрино и лично ускорить окончание дела.

Таким образом, процесс г. Дендрино, который продолжался десять лет, и который мы оба, Ваше Превосходительство и я, застали по приезде нашем на Восток уже решенным александрийским смешанным трибуналом против нашего подданного, – окончен теперь в его пользу; в этом деле ни англичане, ни греки, которые сначала были вмешаны, ничего не могли сделать, и если мне удалось после многих трудов его окончить, то лишь только вследствие того сильного влияния, которое Вы успели приобрести в Константинополе и, наконец, на всем Востоке.

Полковник Лей, изобретатель подвижных подводных мин[223], о котором я уже имел честь писать Вашему Превосходительству, окончив с египетским правительством продажу своего секрета, отправился в Петербург с намерением предложить свое изобретение нашему правительству.

Моор[224] уезжает сегодня в Константинополь; он по приезде в Египет сначала много кричал, работал день и ночь, не ел, не спал, во все совался, потом притих совершенно, и я знаю из слов Стантона (не говорите, пожалуйста, ничего об этом Эллиоту), что он в свое управление ничего решительно не сделал, и если окончил несколько мелких делишек, то уже таких, которые были решены при самом Стантоне.

Дело о смешанных трибуналах снова возобновлено – Риаз-паша говорил уже с великим визирем, и здесь ожидают на днях согласие Порты. Вследствие разрешения, данного мне Вашим Превосходительством, я прошу участия в комиссии для разбора свода законов и процедуры, но другого уполномоченного, по мнению моему, назначать не нужно, так как в sous-commission[225], которая, вероятно, будет составлена из судей и которая займется подробным разбором кодов, я могу дать полномочие Филипсу, конечно, если Вы ничего не имеете против; сам я не силен в законах, Свиларич тоже не юрист, наконец, он мне нужен в Александрии, где в настоящее время пропасть дел.

Я очень дружен с моим французским коллегой, который решительно в отчаянии: у него пропасть дел с египетским правительством, и он ни одного не может покончить, наконец, арбитры до сих пор не решили, кто виноват в знаменитом франко-египетском столкновении, которое наделало столько шума в европейской прессе.

С отличным почтением и душевною преданностию имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейшим слугою

И. Лекс

Каир

10/22 ноября 1871 г.

Многоуважаемый Николай Павлович.

Мур уезжает завтра, и так как он просил у меня поручений к Вашему Превосходительству, то я и вручил ему это письмо.

Киамиль-бей говорил Ону и Кумани, что он не получил за прошлый год доходов с своих египетских имений, – это совершенно несправедливо: я справлялся у министра финансов и узнал, что доходы его действительно уменьшились в нынешнем году и что с одного имения их вовсе не было по случаю сильного наводнения, но все, что получено, отправлено было к нему исправно; впрочем, Измаил-Садик-паша[226]управляет имениями Киамиль-бея по доброй воле, и если он им недоволен, то он может заменить его другим. Что же касается до опасения его, что имения, пожалованные ему вице-королем, будут от него отобраны, то они совершенно напрасны: кедив, хотя и расстался с ним, но он ничего против него не имеет, – только купить эти имения или обеспечить ему определенный доход вряд ли он согласится, так как земли теперь не в цене, а доходы с них ежегодно уменьшаются; я еще пока не затрагивал серьезно этот вопрос, боясь повредить Дендрино, потому что если вице-король и сделает что-нибудь для Киамиль-бея, то скорее в уважение к Вам и к нашему посредничеству. На днях поверенный Дендрино получит деньги, и тогда воспользуюсь первым удобным случаем для него, чтобы переговорить с кедивом о Киамиль-бее.