Румыния и Египет в 1860-1870-е гг. Письма российского дипломата И. И. Лекса к Н. П. Игнатьеву

Вернувшись в Бейрут, я хотел было ехать вчера на русском пароходе в Александрию, <но> получил оттуда телеграмму, извещающую меня, что все пароходы, приходящие в Египет из Сирии, подвергаются десятидневному карантину, но что мера эта будет отменена через неделю, так как в настоящее время суда, выходящие из Константинополя, подвергаются обсервации[209] в Смирне и Александретте (чего прежде не делалось), а поэтому я решился дождаться до австрийского парохода, который придет сюда через три дня с очищенным патентом. Я вижусь с Петковичем ежедневно и более и более убеждаюсь, что он умный, дельный и деятельный агент. Четверухин сильно тяготится своим положением: с полутора тысячами рублей трудно жить семейному человеку в Бейруте; сделали бы Вы доброе дело и послали бы его в Мостар, в Призрень или в Астрабад, а то и он страдает, да и служба не много от него выигрывает в Бейруте.

Был у меня здесь архимандрит Джибара и просил меня взять под свое покровительство египетских мелхитов[210] и помочь им построить свою церковь в Александрии; он утверждает, что у них уже собрана для этой цели некоторая сумма, недостаточная, впрочем, для постройки, но что если я только захочу поддержать их, то наше благодетельное правительство, по всей вероятности, снабдит их недостающим капиталом. Во-первых, я пять лет уже как в Египте, и во все это время никогда мелхиты ко мне ни с чем не обращались, – я даже православного мелхитского общества в Египте не знаю, – они все почти, кроме весьма малого числа, возвратились в Унию; во-вторых, если они православные, то могут ходить в греческие церкви, где служба производится на арабском и на греческом языках; в-третьих, настоящий Александрийский Патриарх – человек умный и справедливый, и он сам имеет намерение поднять арабскую национальность, а поэтому пускай александрийские православные мелхиты обратятся как к Патриарху, так и ко мне с письменной просьбой, в которой выразят нам все свои желания, и тогда мы, оба вместе, постараемся сделать для них все, что будет возможно. Джибара, как кажется, не остался совершенно доволен моим ответом, но я нисколько не намерен ссориться с блаженным Софрониусом[211], который Вами избран, и который действительно человек достойный, – и, наконец, я не могу даже признавать за Джибарой титула наместника Антиохийского Патриарха над всеми мелхитами в Сирии и Египте; если мелхиты действительно православные, то в Египте они должны быть подчинены Александрийскому Патриарху, а никак не наместнику Антиохийского Патриарха, – по крайней мере, это мое мнение, и я буду ожидать милостивого ответа Вашего Превосходительства, прав ли я, или нет, в этом случае.

Но я надоел Вам моей болтовней. Простите великодушно истинно уважающего Вас и душевно преданного Вам

И. Лекса

P. S. Засвидетельствуйте, пожалуйста, мое нижайшее почтение супруге Вашей и княгине Голицыной.

Александрия

18/30 октября 1871 г.

Многоуважаемый Николай Павлович.

Вернувшись в Египет, я нашел все дела в канцелярии в совершенном порядке, а поэтому еще раз благодарю Ваше Превосходительство за присылку Свиларича[212], который, как по всему видно, будет мне весьма полезный помощник.

Узнав, что вице-король, несмотря на свое обещание, не выплатил в моем отсутствии десять тысяч фунтов, которые он согласился дать Дендрино, я в первое же мое свидание с кедивом напомнил ему об этом деле, Его Светлость сказал мне, что он ожидал моего приезда для того, чтобы переменить несколько текст условия, а так как я на эти перемены согласился, то он обещал мне дать на этой же неделе приказание Министерству финансов выплатить поверенному г-на Дендрино десять тысяч фунтов.

Вице-король со смерти Аали-паши неузнаваем – он пооперился и как-то иначе смотрит, физически даже он выглядывает гораздо лучше; он очень рад был узнать, что Вы по-прежнему к нему благосклонны.

Наш русский путешественник доктор Швейнфурт[213] вернулся из Судана, где он пробыл два с половиной года, изучая флору страны; вице-король пожаловал ему Меджидиэ[214]. Уже четыре месяца, как нет никаких известий о Самуиле Бейкере[215], – боятся, не умер ли он с голоду вместе со всеми двумя тысячами народа, его сопровождающими.

Новый абиссинский император (приятель англичан во время абиссинской экспедиции)[216] разрушил все католические церкви и посадил на цепь тех из своих подданных, которые приняли католичество.

Финансовая операция кедива[217] удалась: феллахи вносят деньги аккуратно и боны уплачиваются ежедневно, только все-таки денег не хватает, а поэтому египетское правительство предлагает Оппенгеймам взять на себя получку с феллахов, взамен чего внести ныне же довольно значительную сумму, которая необходима к уплате бонов в срок; вероятно, Оппенгеймы согласятся, разрешения же Порты не будет надобности испрашивать, так как это не заем, а внутренняя финансовая операция.