Румыния и Египет в 1860-1870-е гг. Письма российского дипломата И. И. Лекса к Н. П. Игнатьеву

Вестман[283] говорил со мной об александрийском порте; австрийцы не хотят платить новой таксы и желали бы завлечь и нас, но у нас совершенно разные интересы: одному Ллойду[284] придется платить сто тридцать тысяч франков в год, нашему же Обществу пароходства[285] только тридцать тысяч франков; других же русских коммерческих судов мы с 1870 года более почти не видим в Александрии; между тем управляющий министерством написал уже об этом вопросе министру финансов в весьма неблагоприятном для Египта смысле.

Я видел Полоузова и передал ему все, что Вы мне приказали. Я был у Павла Николаевича и застал его, слава Богу, совершенным молодцом. Марья Ивановна здорова. Я видел также Катерину Матвеевну, которая теперь уже уехала в Финляндию. Погода здесь стоит хорошая, но холодная – уступил бы я Петербургу с удовольствием частичку наших египетских жаров. Еду на днях в деревню устраиваться с крестьянами.

Засвидетельствуйте мое нижайше почтение супруге Вашей и княгине Голицыной.

С отличным почтением и душевною преданностию имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейшим слугою

И. Лекс

Каир

2/14 октября 1874 г.

Многоуважаемый Николай Павлович.

Полагая, что Вы уже находитесь в настоящее время в Константинополе, я пишу к Вашему Превосходительству для того, чтоб сообщить Вам, в каком положении я застал дела в Египте.

Судебная реформа подвигается вперед, французский представитель подписал уже протокол, который представлен будет на утверждение палаты депутатов и, вероятно, пройдет без многих прений, так как Франция выговаривает себе два особые условия: 1) окончание старых дел членами новых трибуналов в качестве арбитров и 2) право иметь кроме судьи в апелляционной палате еще двух судей-французов в трибуналах первой инстанции.

Вестман говорил мне, что, не имея почти интересов в Египте, мы не очень дорожим правом иметь русского судью в апелляционной палате и что в случае, если Вы не согласитесь на предложение министерства назначить Кумани, он полагал бы совсем отказаться от предоставленного нам права; я не совершенно согласен в этом с управляющим министерства, и, по мнению моему, нам необходимо назначить русского судью по крайней мере в апелляционную палату.

Дело относительно портовых пошлин в Александрии трудно переделать, так как Англия, Испания и Германия, из которых первые две представляют две трети всех судов, приходящих в Александрию, изъявили уже свое согласие на новую таксу (почтовые суда этих же двух держав суть главные для Египта); наконец, мы изъявили наше предварительное одобрение на установление портовых пошлин в Александрии еще пять лет тому назад. Австрийский мой коллега понимает точно так же, как я, что сказанная такса наложена правильно и что нам невозможно что-либо сделать для облегчения наших судов, но здешний агент австрийского Ллойда действует в Вене через своего зятя Швегеля[286], который в настоящее время один из главных деятелей министерства Андраши[287]. Свиларич, получив Ваше предписание, писал о портовой таксе Риаз-паше, я переговаривал с ним и с кедивом о том же и теперь ожидаю только официального ответа министра иностранных дел для того, чтобы представить Вашему Превосходительству донесение по этому предмету.

Здесь все сильно боялись наводнения, так как Нил никогда не был так высок, как в нынешнем году, но энергические меры, принятые кедивом, спасли страну от страшных бедствий. Нубар-пашу никто не жалеет, но между тем начинают поговаривать, что он возвращается в Египет. Риаз-паша довольно бесцветен, но он старается, по крайней мере, быть хорош со всеми. Шериф-паша мало вмешивается в дела. Кедив входит во все сам, и на него пока никто не имеет влияния.

Засвидетельствуйте мое нижайше почтение супруге Вашей и княгине Голицыной.

С отличным почтением и душевною преданностию имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейшим слугою

И. Лекс

Каир

2/14 декабря 1874 г.

Многоуважаемый Николай Павлович.

Я имел честь получить любезное письмо Вашего Превосходительства от 20-го ноября и передал Кумани как поклон Ваш, так и все, что было в письме лестного для него. Алексей Михайлович приехал в Александрию с последним австрийским пароходом и тотчас же отправился в Каир; я уже имел честь представить его кедиву, который принял его весьма любезно; князья были тоже с ним очень приветливы.

По окончании всех официальных визитов он вернется в Александрию и начнет заниматься, вместе с своими коллегами, приготовительными работами к открытию трибуналов, которое последует 5-го/17-го января.

Теперь мое положение делается весьма приятное, у меня останется только одна дипломатическая часть; в здешнем официальном мире начинают поговаривать о том, что коллеги мои, итальянский, французский и английский, будут снабжены новыми кредитивами, в которых они будут названы поверенными в делах, – самое же звание генерального консула в Египте будет уничтожено.