Румынская рапсодия (СИ)

– Нет. Правда ногу пришлось долго приводить в порядок. Специальная физкультура и все такое.

– Надеюсь, Бран восстановится быстрее. И что все пройдет без осложнений. Если ты не возражаешь – я немножко помолчу.

Серый, безрадостный пейзаж, характерный для ранней валашской весны, потоки дождя, монотонно смываемые дворниками, грязь и серость.

Вскоре серая равнина покроется зеленой травкой, на которой будут пастись стада овец – черных, белых, пятнистых, на любой вкус.

Почему-то Арья вспомнила ягнят, которых регулярно приносили дедушкины овцы. Белые и черные комочки, с нежной, шелковистой шерсткой и нежными голосами. Как они прыгали на неокрепших ножках, весело виляя хвостиками, как пытались щипать траву.

– Весна скоро будет? – поинтересовалась молодая Старку у внимательно следившего за дорогой Якена.

– Она уже здесь.

– Я о такой весне… с цветочками, чтобы все зеленеть начинало потихоньку. Очень ее жду.

– Скоро, малышка, скоро.

– Потом я начну ныть, что хочу лето, потом – подавай мне осень и ведра с кизилом и айвой, а там уже неплохо бы и Рождество отметить.

Мужчина улыбнулся.

– Людям свойственно желать перемен. Хотя бы в мелочах, – он посигналил водителю на красной «Хонде», неаккуратно его подрезавшему.

– Как проходит смена времен года в Венеции?

– Ну, разница есть. Лето жаркое и влажное, зима – мягкая и теплая, осень и весна – среднее между летом и зимой. Снег бывает крайне редко, куда чаще бывают наводнения, aqua altа.

– И как это выглядит? Расскажи, мне интересно. Вода идет во время шторма с моря?

–Дожди, таяние снега с Альп, паводки на реках. Лагуна, в которой стоит Венеция, соединена с морем тремя узкими проливами. Вода просто не успевает уйти, и ее уровень поднимается. Еще бывает, что ветер действительно гонит волну, и вода может подняться по этой причине. Говорят, Венеция может исчезнуть – море ее просто поглотит.

– Что тебе нравилось в Италии?

– М-м-м… Первое время мне нравилось море. Вот, действительно. Потом меня начала раздражать вечная сырость и влага. А так – итальянцы довольно веселые и общительные. Это, вместе с оливками, мне нравилось больше всего.

– У тебя осталось там много друзей?

– Да. Некоторые из них приезжали в Румынию в гости. Как сказал Луиджи : «Я не ожидал, что у вас так красиво и интересно. И что я могу обойтись без переводчика».

– Какая у тебя любимая книга?

Якен неопределенно пожимает плечами.

– Не знаю. Я не любитель читать запоями, но, когда есть время – могу почитать какую-то хорошую фантастику или историческую литературу. Или что-то типа « Рассказа человека, оказавшегося за бортом корабля».

– Это Маркес?

– Да. Из него я читал только «Рассказ…» и «Полковнику никто не пишет». «Сто лет одиночества» и прочие мистические шедевры я бы не выдержал.

– Слишком монотонно?

– Виктория читала «Сто лет…». Однажды, когда ее не было дома, я взял эту книжку. Почему-то мой запал исчез на пятой странице. Почитав краткое содержание – я понял, что я бы просто запутался в той эпопее. Не мой формат, совершенно. А «Рассказ…» я крайне рекомендую к прочтению. Жизнеутверждающая штука, перечитывал два раза. Как-то принесу ее тебе – думаю, ты оценишь.

– Хорошо. Почему ты отращиваешь волосы?

Мужчина пожал плечами.

– Просто так.

Немного помолчав, Якен вспоминает о странных снах, которые он время от времени видел, проживая в Венеции.

– Я был каким-то стремным мужиком, типа местным… даже не знаю, как это назвать. Ассасином высшего класса. У меня был довольно высокий статус, страх и уважение. И куча учеников, которых я обучал своему ремеслу. Наверное, на мои сны повлияло несколько томов об истории азиатской мафии, которые я читал. Триада, Якудза и прочее.

– Наверное, то говорила твоя темная сторона.

– Или таким образом мой мозг переваривал «Историю человека, написанную на его лице». Это автобиографическая повесть бывшего лидера якудзы*. Он отсидел в тюрьме, потом – начал сниматься в кино на старости лет. И написал несколько книг.

– Насыщенная жизнь была у дяденьки.

Арья хитро улыбается. Потом – говорит, что Якену пошло бы кимоно. И татуировка с Кинтаро** или Тёо Дзюном***.

– Я бы носил татуировку с Они. Может быть, у демона был бы меч в пасти, кто знает, – господин Х’гар многозначительно улыбнулся.

– Я же говорю. Темный, темный Якен.

– Да-да. И одна девочка сохнет от своего темного человека.

И, иногда человека озадачивает то, насколько точно он может предугадать девочкины реакции. Будто бы он уже когда-то видел подобное. И сейчас понемногу их вспоминает.

Арья рассказывает о том, какие красивые тюльпаны цветут на их даче весной. И о том, как там тихо и какой свежий воздух.

Уголки его губ тянутся вверх – кажется, он понял эти прозрачные намеки.

– Я обязательно найду время и приеду к тебе на дачу. И ты покажешь мне их вживую.

Когда они приезжают в Бухарест, Якен первым делом везет Арью домой, помогает ей выгрузить вещи. Квартира встречает их звенящей тишиной.

– Вот мы и дома, – молодая Старку вешает куртку в шкаф, потом – идет в ванную, чтобы открыть воду, – Хочешь кушать?

– Не очень.

– А если я насыплю? Давай, приедешь домой уже сытым. Уже одним делом меньше.