– Варнак прав, сын мой, – Сигран впервые назвала сида сыном. – Очаг Оплота не должен погаснуть. Я здесь старшая, и я решаю. Вы едете в Оплот.
– Hock`a`me! – выругался Браск. – Проклятые круглоухие! Почему вы не верите нам?
– Ты получил приказ, парень, – сказал Эндре. – В таких случаях говорят: "Да, госпожа". Или тебя этому не учили?
– К Святилищу едут я, Варнак, Кайлани, Эндре и… – Сигран посмотрела на Ярре и Янку, – ты, лучник. Девочка поедет с вами, Браск.
– Я не отпущу Ярре одного! – вскричала Янка. – Я с вами!
– Нет, любовь моя, – Ярре нежно зажал княжне рот ладонью. – Я должен. Ради того я и ехал в Оплот. Мать Сигран все правильно говорит. Тебе нельзя с нами.
– Ты мой гридень! Ты всегда должен быть со мной.
– Девочка, не время для капризов, – заметил Эндре. – Нам нужны воины.
– Нет! – Янка вырвалась из рук Ярре, подскочила к Сигран. – Ты не смеешь разлучать нас, тетенька! Мы с Ярре… он… он мой…я его не отпущу!
– Ярре мой! – Она схватила Сигран за рукав. – Я не хочу… не хочу!
– Я тоже, девочка, – ответила Сигран. – Но я только что похоронила мужа и поведу почти на верную смерть последних двух детей. Ради тебя.
– Я не просила об этом! – Янка бросилась к Ярре, обхватила его руками. – Ярре, почему ты молчишь?
– Сигран права. Ты будешь презирать меня, если я останусь с тобой.
– Ты…ты… ненавижу тебя! – Янка с размаху влепила юноше пощечину. – Пошел прочь! Я освобождаю тебя от клятвы! Ты больше не мой гридень! Ненавижу тебя… ненавижу!
– Благодарю, ваша светлость, – Ярре поклонился княжне и подошел к Варнаку.
– Браск, забирайте девочку и поезжайте, – сказала Сигран. – Поспешим, времени почти не осталось.
– Вы прирожденный командир, Сигран, – сказал Эндре, поклонившись Наставнице. – Я и Мгла пойдем за вами в огонь и в воду.
Сигран не ответила. Отвернулась и подошла к куче пожитков, сложенной у костра. Здесь, в большом кожаном мешке лежала кольчуга Батея. Слишком большая и тяжелая для нее, но она принадлежала Батею – и только это имело значение.
– Варнак, помоги мне, – сказала Сигран, вытаскивая кольчугу из мешка.
Ее сердце было тяжелым от переполнявшей его скорби, но страха больше не было. Потому что ее дети будут с ней до последней минуты. И если Митара будет милостива, она уйдет в Вартхейм первой и не увидит, как они погибнут.