Рунная птица Джейр (СИ)

– Ты пришел совестить меня, дорогой мой святой братец?

– Я пришел предупредить. Дворянин, о котором я говорю, видел так называемого сына фон Эшера и клянется, что фон Эшер-младший очень похож на нашего покойного брата.

– Он мог обознаться. Шесть лет прошло.

– И все же я доверяю ему. Лично я больше не собираюсь появляться в столице. Пусть выборщики решают вопрос о престолонаследии в твою пользу. Я готов подписать добровольное отречение. Уеду в свое поместье и буду наслаждаться покоем и тишиной. Моя совесть чиста.

– То есть, ты испугался? – Иган презрительно хмыкнул. – Странно слышать от тебя такие речи. Ты боишься призрака, тени? Нет никаких доказательств, что этот несчастный выжил. Но если тебя так беспокоит то, что ты узнал от своего гостя, мы можем найти этого молодого фон Эшера и побеседовать с ним. Или…

– На такую подлость я не пойду, Иган, – ответил Рорек, побледнев. – Хватит того, что я живу с этим грузом шесть лет.

– Совесть, совесть! – Иган вздохнул, сделал глоток вина из бокала. – Ты забыл о пророчествах, Рорек. О том, что судьба предназначала незаконнорожденному сыну великого герцога Маларда. Он должен был пролить кровь своих братьев – мою и твою. Разве грех поразить змею до того, как она укусит?

– Я всего лишь подумал, что тебя следует предупредить. Честно признаюсь – мне стоило большого труда пересилить себя и написать тебе письмо с просьбой о встрече.

– Значит, ты продолжаешь меня ненавидеть, – Иган хрустнул костяшками пальцев. – Жаль, братец, жаль. Но я, скажем так, благодарен, что ты побеспокоился обо мне. Хотя не из братской заботы ты это сделал. Ты просто хочешь, чтобы я боялся, как и ты. Трясся от страха под одеялом. Это твоя месть мне, Рор. Я понял тебя.

– Я сделал то, что должен был сделать, – князь Трогорский встал из-за стола. – Благодарю за угощение, мне пора.

– И ради этого ты приехал в столицу, оставив семью и все дела? С каких пор ты стал таким трусом, Рор? Мой любимый брат испугался, ха!

– Он узнает правду и будет мстить.

– Мне, своему герцогу? Тебе, принцу крови и брату герцога?

– Его это не остановит.

– Боги, Рорек, ты смешон! – Иган похлопал брата по плечу. – Охота тебе сидеть в своей глухомани, сиди. Я же привык смотреть смерти в глаза, даже если у нее лицо моего дорогого братца. Жив он? Прекрасно – значит, проживет он недолго. Я найду способ избавиться от ублюдка. Не бойся, – с насмешкой добавил Иган, глядя на помертвевшего Рорека, – на этот раз твои руки и твоя совесть останутся девственно чистыми. Я все сделаю сам. Доведу до конца недоделанную работу. Я – будущий великий герцог, и я имею право судить и карать моих подданных. Я все могу. И если я захочу превратить весь Кревелог в веселый бордель, я именно так и сделаю. И никакой мстительный ублюдок а тем паче благодетельный как непорочная дева братец-слюнтяй, мне не помешают. Спасибо, что развлек меня поучительной беседой. Разрешаем удалиться.

***

Какая славная ночь. И какое счастье, что до утра еще далеко.

Иган протянул руку и поправил фитиль в лампе, горевшей на прикроватном столике. Пламя сразу вспыхнуло ярче, тени, залегшие под балдахином широкой постели, отступили, открывая взгляду князя Соню, лежавшую на животе среди скомканных кружевных простыней. Кожа девушки в свете лампы приобрела золотистый оттенок, черные волосы, разбросанные по подушкам, пахли вербеной, тамариндом, еще чем-то пряным и экзотическим. Иган провел пальцами по волосам Сони, потом коснулся ее плеча.

– Мой принц, – сонно промурлыкала танцовщица. – Мой принц.

– Твой раб, – шепнул Иган, чувствуя, что им овладевает желание. – Могу я исполнить для тебя желание?

– Хочу вина.

Иган прижался губами к ее ароматному шелковистому плечу, скинул с себя одеяло и направился к столу, на котором стояли остатки ужина. Наполнил два бокала. Обернулся и глубоко вздохнул, как человек, вошедший в ледяную воду – Соня полулежала на подушках, раскинув руки в браслетах, как крылья, прикрытая только локонами роскошных волос, и смотрела на него.

– Ты прекрасна, – только и мог сказать Иган.

– Я знаю, – ответила девушка и улыбнулась. Сердце Игана замерло от счастья.

– Я люблю тебя, – сказал он, вставая перед танцовщицей на колени. – Ты рождена быть королевой, Соня. Приказывай, повелительница.

– Приказывать? Сейчас мы выпьем вина, а потом будем целовать друг друга, и ты войдешь в меня еще раз.

– О да!