Рунная птица Джейр (СИ)

Чилтер вздохнул, огляделся. Палуба была пуста. Рулевой на корме занят своим делом и ничего не увидит – у него сейчас одна забота, удержать корабль на курсе. Ветер крепчал, и пламя в светильниках на концах рей колебалось все сильнее. Проклятый холод пробирает до костей, в такую ночь нет ничего лучше стакана водки с пряностями – или общества молоденькой красавицы, пышущей жаром. Склянки пробьют нескоро, время еще есть. Чего бояться? Колдун лежит бездыханным, а братец этой красотки – долговязый мальчуган. Пригрозить ему ножом, и всех делов…

– Колеблешься? – промурлыкала Эрин. – Какой же ты после этого мужик? Не хочешь лезть вниз, открой люк, я сама к тебе поднимусь, а потом вернусь обратно.

– А ты умеешь уговаривать, – Чилтер шумно вздохнул. – Ладно, красотка. Только скажи своему братцу, чтобы не путался под ногами, не то прирежу его, как куренка.

– Ему наплевать. Он трус.

Чилтер еще раз оглядел палубу. Никого. Осторожно, чтобы железо не лязгнуло, он сдвинул засов, приподнял крышку и протянул девчонке руку.

– Хватай, лиса, – предложил он, усмехаясь. – Обещаю, мы…

Договорить он не успел: могучая ручища схватила его за горло и сбросила в люк. Чилтер тяжело грянулся о дубовый шпангоут, а потом его схватили за голову и рванули так, что шейные позвонки моряка сломались с громким треском.

– Благослови Митара всех любвеобильных идиотов, – сказал Варнак, забирая с трупа широкий морской нож и шерстяной шарф, которым он обмотал левую руку. – Что с тобой, Эрин?

– Мне… стыдно, как я с этим говорила, как шлюха какая-то, – призналась девушка, стуча зубами, будто в ознобе. Браск понял, обнял сестру, зашептал ей на ухо что-то успокаивающее.

– Будьте тут, – велел Варнак, подпрыгнул и, уцепившись за края люка, выбрался на палубу.

Ступеньки трапа предательски скрипели под его шагами, когда он поднимался на корму, но шум моря все заглушил. Темная фигура рулевого была прямо перед ним, он стоял к Варнаку боком. Рулевой успел заметить движение справа от себя, повернулся и, как показалось Варнаку, открыл рот, чтобы крикнуть, но охотник его опередил. Ударил молниеносно, прямо под ребра, в сердце. Сбросив труп рулевого за борт, Варнак так же крадучись спустился обратно на палубу.

Кормовая надстройка была прямо перед ним. Варнак подкрался к двери и вытянул левую руку ладонью вперед. Невидимая руна на руке сразу начала греться. В каюте двое. Один слева от двери, второй прямо перед ним. Варнак попытался вспомнить расположение обстановки в каюте Ихрама. Просунув нож в щель между фрамугой и дверью, он поднял крючок, которым запиралась дверь и, толкнув дверь, ворвался в каюту.

Серый сидел за столом спиной к Варнаку и читал какой-то пергамент при свете коптилки. Охотник схватил его под подбородок и взмахом ножа рассек горло, а потом шагнул к Ихраму, который, проснувшись, непонимающе таращился на Варнака мутными от вина и ужаса глазами.

– Где Этардан? – шепнул Варнак, уперев острие ножа в кадык контрабандиста.

– Я… он сошел в Пойханде. Не убивай!

– Где мои вещи?

– Серый все забрал с собой. Варнак, пощады! Я не хотел, меня заставили….

– Значит, я опоздал. Спокойной ночи, Ихрам, – Варнак всадил нож в горло капитана и повернул лезвие в ране. Отшвырнув хрипящего Ихрама, взял с лавки доспешную куртку из акульей кожи и абордажную саблю контрабандиста, а со стойки с оружием прихватил полуторный имперский меч в ножнах. После вышел из залитой кровью каюты на палубу.

– Эй, сиды! – крикнул он в трюм. – Можно выходить. Держите руку!

Он вытянул из трюма сначала Эрин, а потом и ее брата. Они смотрели на него, как на героя легенд.

– Получилось! – пискнула Эрин и бросилась Варнаку на шею. – Ой, у тебя кровь на лице!

– Не моя, – Варнак повернулся к Браску. – Сейчас я подниму команду и скажу, что у нас новый капитан. Возьми эту саблю, и если кто вздумает спорить с тобой или хвататься за оружие, руби без колебаний. Хотя не думаю, что люди Ихрама будут сопротивляться. Без капитана они те же овцы. Все понял?

– Конечно, господин, – Браск взял саблю.

Все было проще, чем я ожидал, подумал Варнак, берясь за веревку, привязанную к языку рынды. Свободу он себе вернул. Но филактерия осталась у Этардана.