Running Man. Как бег помог мне победить внутренних демонов

В середине августа ко мне еще раз обратились с просьбой дать интервью «Рок-Центру». Следуя правилам, я предложил им связаться с Бюро тюрем и получить официальное разрешение. Как только канал NBC обратился в Бюро, меня вызвали в реабилитационный центр, подвергли допросу и поместили под наблюдение. Как я усвоил за последние полтора года, тюремная администрация ненавидит журналистов и делает все возможное, чтобы им помешать. 20 августа я наконец подписал документы на освобождение и в последний раз вышел из центра навстречу своим мальчикам. Отныне больше никаких браслетов, никаких запретов на поездки. Правда, у меня оставались 5 лет условного срока и долг в 262 000 долларов перед банком в качестве возмещения убытков, но об этом я мог побеспокоиться позже. Сейчас же со мной были сыновья, а этого более чем достаточно.

Я запрещал себе думать о том, чего лишился, но это было все равно что приказать легким не дышать.

Мы поехали завтракать в «Tex amp; Shirley’s», мое любимое место со шведским столом, где подавали блины. Мы говорили на разные темы, от тюрьмы до девчонок и трезвости. Я сказал, что было бы неплохо отправиться куда-нибудь вместе, например, на пляж. Кевин напомнил, что через несколько дней начинаются занятия – для него это был последний год обучения, но, пожалуй, он сможет выбраться на День труда. Пока мы сидели, смеясь и поедая блины, я удивлялся тому, насколько естественно такое времяпрепровождение. Все вокруг казалось совершенно правильным и обычным.

После завтрака я поехал обратно к Чипу и вдруг понял, что мне не нужно ни перед кем отчитываться. Все время было в моем полном распоряжении, а это значило, что настала пора бегать.

Вот уже почти два года я не выходил на пробежку на природе. Завязывая шнурки на кроссовках, я немного нервничал. Направляясь трусцой к дорожке, проходившей через район Гринсборо, я ощущал некоторое беспокойство. Спустя километр я увидел то, к чему стремился, – узкую тропу длиной в 15 километров, окружавшую озеро Брандт. Дыхание мое успокоилось, инстинкты взяли верх. Я побежал, уклоняясь от низко свисающих ветвей, огибая повороты, перепрыгивая через камни и лужи. Я сосредотачивался на всем и ни на чем конкретно.

Пошел дождь. Я накинул на голову капюшон и подтянул завязки, отчего усилились звуки дыхания. Намокшая дорожка стала скользкой, и мне пришлось сосредотачиваться на каждом шаге. Я чувствовал, как вода проникает между пальцев и хлюпает внутри кроссовок. Немного задыхаясь, я поднялся по длинному склону холма и повернул. Тропа выровнялась, и дыхание успокоилось. Продолжая бег, я чувствовал запах влажных листьев и красной глины Северной Каролины. Из-за туч проступило солнце. Его лучи проходили сквозь кроны деревьев, словно светящиеся столбы. Я бежал через эти полосы света. Так выглядело настоящее счастье.

Тем же вечером мне позвонил знакомый по имени Майк Прстоевич. Он поинтересовался, не смогу ли я приехать в сентябре в Северную Калифорнию, чтобы выступить на мероприятии под названием «DO Лекции», которое будет проходить несколько дней. Он сказал, что все расходы будут оплачены и что мне нужно просто приехать и рассказать какую-нибудь увлекательную историю. Я согласился.

Через день после прибытия в Хопланд в Калифорнии мне исполнилось пятьдесят лет. Чтобы отпраздновать это событие, я отправился на пробежку среди покрытых пышной зеленью холмов и виноградников у фермы Камповида, на которой и проходила конференция. Следующие три дня я слушал вдохновляющие выступления ораторов, ел органические продукты из сада и впитывал в себя электризующую энергию участников. Сам я выступал предпоследним в последний день. Как и другим, мне выделили двадцать пять минут, во время которых я мог говорить на любую тему.

Я специально не готовил речь, но когда настала моя очередь, слова сами полились у меня изо рта. Я рассказывал о своем детстве, матери и детях. О глубине своего падения, когда увлекся наркотиками и алкоголем. О любви к путешествиям и бегу, о пустынях и джунглях, в которых побывал. Я объяснил, почему страдание было для меня лучшим учителем, и посоветовал собравшимся найти для себя свое страдание. На двадцать второй минуте я сообщил, что недавно вышел из тюрьмы. В зале воцарилась тишина. Затем я сказал, что не советую воспринимать тюрьму как путь к просветлению. Все засмеялись. Под конец я заявил, что, по моему мнению, ключ к счастью – это умение подстраиваться под обстоятельства. При правильном настрое можно пережить все что угодно. Закончил я через 24 минуты, 36 секунд, ни разу не взглянув на часы. Я не оправдывался и никого не обвинял. Я знал, что хватит с меня гнева и злости. Я больше не хотел быть жертвой.