Рунные витражи

Как-то Эмма разбудила его рано поутру. Эрик лениво подумал, что так и не заводил ее ни разу с той ночи, когда она безмолвной статуей сидела на подоконнике.

Впрочем, она же пока еще не замерла. А что до легкости, которую давал полный завод – ну, ничего, и так сойдет.

– Тебя внизу ждет продавец крыльев, – сообщила Эмма, усаживаясь на край кровати. – Он еле-еле дошел. Того и гляди, совсем встанет.

– Чего же он тогда так долго тянул? – буркнул Эрик. Он не любил просыпаться с рассветом.

Эмма спрятала глаза. Эрику это крайне не понравилось.

– Ну? – требовательно повторил он. – В чем дело?

– Они не хотят тебя лишний раз беспокоить, – несчастным голосом сообщила она.

– Что это значит? Почему?

Эмма повернулась к нему и твердо посмотрела прямо в глаза.

– Потому что ты очень изменился.

– Это как? – саркастически осведомился Эрик.

– Раньше тебе просто нравилось их заводить. Ты делал это ради них самих. А теперь у тебя появилось ощущение власти над ними, и ты ведешь себя совсем по-другому. Такое обращение им неприятно.

– Ну, раз неприятно, так пусть и не приходят, – огрызнулся Эрик.

На глаза Эммы навернулись слезы.

Это окончательно возмутило Эрика.

– А что такого? Имею полное право. Если бы не я, в вашем паршивом городишке давно бы уже бродили зомби на остатках завода.

– Мы раньше без тебя справлялись, – тихо вставила Эмма.

– Ах так? – воскликнул Эрик. – Справлялись? Ну так давайте! Вперед! Что же тогда у меня под дверью в очередь выстраиваться?

Эмма промолчала. Потом все-таки сказала:

– Ты мог сделать нашу жизнь лучше – без усилий. Почему это тебя испортило? Почему ты стал такой?

И тогда Эрик сказал то, о чем давно думал, но чего никогда не говорил вслух.

– Да потому что вы – всего лишь заводные игрушки, а я – нет. Я – настоящий человек. Не какая-то механическая кукла. Я не завишу от дурацких поворотов ключом в замочной скважине! Ясно?

Эмма внимательно вгляделась в лицо Эрика, будто выискивая там что-то.

Не нашла. Грустно вздохнула и протянула вперед раскрытую ладонь.

– Дай мне, пожалуйста, мой ключик.

Гнев накрыл Эрика тяжелой волной. Он яростно сорвал с шеи цепочку и бросил Эмме в лицо.

– На! Все равно ты не можешь сама себя заводить! Не пройдет и пары месяцев, как ты навсегда остановишься. И знаешь что? Мне наплевать. Ведь я – нормальный живой человек… И вы еще приползете ко мне – все вы. Будете просить…

Эрик вдруг понял, что ему тяжело говорить. Он медленно осел на постель.

– Что со мной? – с трудом спросил он.

Эмма печально смотрела на него.

– Что… со… мной…

– Да, ты не зависишь от завода, – тихо произнесла Эмма, – но и ты, и все вы, нормальные, или, как ты их называешь, живые люди, не знаете кое-чего о себе, как не знали мы о своих ключиках. Вы живете на батарейках. Их, конечно, хватает на гораздо больший срок, чем нашего завода. Только вот… батарейку не подзарядишь.

Эрику потребовалась, казалось, вечность, чтобы произнести всего одно слово.

– Почему…

Эмма решительно поднялась с кровати, посмотрела на него – сверху вниз. С сожалением.

– Потому что кончилась энергия, питавшая твою батарейку, – просто ответила она и направилась к двери.

Эрик тщетно старался спросить, что же это была за энергия. Силы покидали его. И Эмма тоже.

Что-то сверкнуло в лучах восходящего солнца. Из последних сил Эрик повернул голову – совсем немного. Но этого оказалось достаточно, чтобы углядеть краем глаза зажатую в кулачке Эммы цепочку, на которой качался крохотный ключик. Вперед-назад, вперед-назад, вперед…

11 Турисаз – Феху

Возможность порождения нового. Искусственное создание живых существ.

♂ Гномы и их звери

В трактире остро пахло водорослями. В вечерней мгле по оконному стеклу наперегонки сбегали струйки воды, и казалось, что это не дождь вовсе, а шутник-ветер зачерпнул часть моря и понемногу проливает на городок Сен-Мар. Того и гляди, с неба начнут падать рыбы, спруты и прочие морские твари, которых так любит зарисовывать в журнале мой друг Вирфир, когда ему удается добраться до побережья. Тогда он может долго и неподвижно сидеть на камнях у самой воды и думать о чем-то своем. Море бушует, волны докатываются до его потертых ботфорт, взбивая пену, подобную той, что сейчас пузырится в моей кружке. Пожалуй, даже здешнее пиво пахнет не хмелем, а морской свежестью.

На жестяной отлив что-то шлепнулось и скатилось вниз. Рыба, улыбнулся я. Стук повторился снова и снова, и вот уже целая стая воображаемых рыб застучала с той стороны окна. Дверь трактира распахнулась, и на пороге появился закутанный в плащ мужчина.

– Ну и погодка! – сообщил он, смахивая с треуголки стайку градин.

Льдинки забарабанили по полу, покатились под ноги посетителям. Незнакомец окинул цепким взглядом полутень трактира и направился прямо ко мне.

– Разрешите, шевалье? – обратился он, отодвигая свободный стул.

Не дожидаясь ответа, незнакомец как бы невзначай отвернул воротник, демонстрируя значок «Сюрте насьональ».

– Чем я не угодил службе безопасности? – спросил я.