Руны на броне

— Рейс SB-11. Системы проверил, всё работает штатно. Разрешите взлёт.

Ему ответили баритоном с местным акцентом:

— SB-11, взлёт разрешаю. С богом.

Второй пилот сказал Сергею:

— Теперь вам точно присесть бы, сэр.

— Взлетай, давай, — проговорил Серёжа, наведя на него «Парабеллум».

Второй пилот гулко проглотил слюну и посмотрел на первого. Тот взялся за штурвал и нажал ногой педаль. Самолёт поехал вперёд. Вырулил на взлётную полосу, и лётчик добавил газу. Серёжа смотрел в переднее окно, как с нарастающей скоростью на него полетели сугробы слева и справа. Они вдруг пропали, слились, и Сергей почувствовал лёгкую тошноту. Земля ушла вниз, впереди синело только небо.

— Вот теперь точно присядьте, сэр, — сказал первый пилот. — Мы убираем шасси.

— Ага, — молвил господин Жучирин и всё-таки уточнил, ткнув стволом пистолета. — А это серое рация?

— Да, сэр, — важно ответил первый пилот.

Серёжа на слабых ножках прошёл в салон и занял сиденье пожилой дамы в каракулевом пальто. Через проход от него какой-то джентльмен в теле припал к фляжке.

— Сколько это продлится, сэр? — слабым голосом спросил его Серёжа.

— Настраивайся на два часа, сэр, — ответил джентльмен, оторвавшись от выпивки, и снова припал.

Сергей засёк по наручным часам время. Джентльмен же добил флягу до капли, убрал её в карман пальто и, откинув спинку, почти без перехода захрапел.

Сидящий за ним спортивного вида британец сварливо сказал:

— Ещё бы распитие на борту запретили! Собак явно недостаточно, сэр!

— Или их слишком много, сэр, — ответил Серёжа.

Британец холодной улыбкой дал понять, что принял шутку, и отвернулся к иллюминатору. Сергей тоже посмотрел в окно, но увидел лишь двигатель и облака. Тоска наполнила господина Жучирина. Потянулось время полёта.

Самолёт набрал высоту, сильно похолодало. Один пассажир уснул, другие смотрели в иллюминаторы или читали газеты и маленькие книжки в мягких обложках. Поговорить было не с кем.

К тому же все пассажиры предусмотрительно обулись в тёплые сапожки. Серёжа говорил себе, что мамин шарфик это очень хорошо, но следовало взять с собой вторые теплые стельки. Он даже слегка раскаивался, что поспешил с молодящейся леди в каракулевом пальто и, особенно, с её собачкой.

Предложить же ещё живым людям поменяться сапогами он не решался. Боялся, что его поймут неправильно и станут возмущаться, а делать всех подряд мёртвыми ему не позволило приличное воспитание.

Сергей зябко шевелил в ботинках пальцами, скучал и часто посматривал на часы. Через полтора часа ему это ужасно надоело, и он решил поболтать с пилотами. Ну, только они видели еще его «Парабеллум».

Он встал и прошёл к кабине. Подосадовал на себя, что неплотно за собой закрыл люк, но тут до него донёсся интересный разговор.

— Рейс SB-11 вызывает Хитроу. Рейс SB-11 вызывает Хитроу. Рейс SB-11 вызывает Хитроу… — монотонно повторял голос первого пилота.

Серёже стало интересно и он задержался.

— Рейс SB-11, Хитроу слушает, сэр, — наконец ответила рация, подчеркнув последнее слово.

— Рейс захвачен угонщиками! Пришлите истребители для сопровождения! — трагически сказал лётчик.

— Гм. Такого ещё не было, — засомневалась рация. — А с чего вы решили, что это угонщики, сэр?

— У него нет билета! Он выкинул пассажирку с собачкой! — сказал пилот и добавил всё-таки. — Сэр.

— Вообще-то, перевозка собак в ручной клади запрещена, — сухо ответили из Хитроу. — Вы обыскали угонщика? У него действительно нет билета, сэр?

— Но у него пистолет! — возопил усатый. — Он чуть не застрелил моего сынишку! Сэр.

— Вашего сына, сэр? — удивилась рация. — А что он там делает?

— Джон служит у меня вторым пилотом! — сказал первый пилот. — Сэр.

— А Джон его имя, сэр? — уточнили в Хитроу.

— Да, сэр, — ответил лётчик.

— Везде кумовство, — вздохнул диспетчер в Хитроу и проговорил. — Тогда дайте угонщику трубку, сэр.

— Но он в салоне, сэр! — сказал пилот.

— То есть угонщика нет в кабине, сэр? — удивились в Хитроу.

— А как бы ещё я с вами связался, сэр! — воскликнул усатый.

Рация помолчала две или три секунды и сказала сухо:

— Чтобы поднять истребители, нужно связаться с военными. Пока оснований я не вижу. В Хитроу к борту прибудут представители полиции, сэр.

— Спасибо хоть за это, сэр, — сказал усатый, и что-то щёлкнуло.

Сергей вошёл в кабину, прикрыв за собой двери. Вынул «Парабеллум» и, сняв его с предохранителя, два раза выстрелил в серый ящик. Там что-то треснуло и заискрило. Усатый воскликнул:

— Это была наша рация, сэр!

— Я в курсе, — сухо проговорил Серёжа. — Снижайся.

— Но как, сэр? — не понял лётчик.

— Вот так, — протянул господин Жучирин левую руку к штурвалу и надавил.

— Я понял, сэр! — заорал усатый, с трудом выравнивая машину. — Мы сами, сэр! Только не лезь!

Облака впереди немного накренились и пошли вверх. Видимость по курсу улучшилась, и появилось море. А через десять минут полоска суши.

— Земля! — воскликнул Сергей.

— Так и должно быть, сэр, — проворчал усатый.

— Тогда ещё снижайся, — велел Жучирин.

Земля приблизилась, Сергей задумчиво в неё вглядывался…