Руны огненных птиц

– Мне тоже хочется домой, – признался Ситрик. – Я так давно не видел матушку. Наверняка она считает, что я сгинул. Не хочу, чтобы она так думала…

– Ну и разговор у нас, – небрежно рассмеялась огненная птица. – И при этом я не выпил ни капли пива!

Когда Ситрик вернулся в дом, то обнаружил, что столы вернули на место и служанки вновь хлопотали, расставляя новые яства. Иголка смешно уселась на скамейку, широко расставив ноги, чтобы занять место им обоим. Увидев Ситрика, она заулыбалась, а потом зевнула – её слегка клонило в сон. Время было позднее.

– Там красивое сияние, – сообщил Ситрик, ссаживая Холя на стол. Тот вытащил из общей миски кусок мяса и принялся разрывать его. – Больше и шире, чем вчера.

– Ух ты! Хочу посмотреть, – произнесла Иголка, но, судя по тому, с каким рвением она уплетала бараньи рёбрышки в сыворотке с кислой капустой, смотреть в свою миску ей было куда интереснее.

После снова пили, но больше не танцевали – пели и слушали. Старик-музыкант рассказывал про высоких жителей гор и про могучего сына Гримнира, отправившегося на рыбалку вместе с хитрецом. Иголка, набив живот, слушала музыканта вполуха, подперев рукой голову. Голос у старика был убаюкивающий, но Ситрик сидел в волнении, ожидая, вдруг ему представится случай тоже что-то рассказать. Он верил, что его речи будут куда интереснее речей музыканта. Ситрик посматривал на ярла, о чём-то перешёптывающегося со своими хускарлами, да на прочих людей. Пьяные лица гостей стали грустны от слов музыканта, хотя тот рассказывал весьма весёлую историю.

Вот бы примерить на себя шкуру скальда!

Но Ситрик до последнего не понимал, сможет ли он побороть свою робость, а потому сидел, вытянувшись словно струнка, и слушал биение своего взволнованного сердца.

Вдруг Иголка толкнула его в плечо. Парень встрепенулся. Пальцы её скользнули по его руке и тронули ладонь. Кожа её была холодна, как лёд, несмотря на духоту в доме.

– Пошли наружу, – тихо сказала она. – Тут скучно.

Ситрик, одновременно расстроенный и радостный от того, что не доведётся испытать ему себя в качестве скальда, кивнул. Он подставил руку Холю, усаживая того себе на плечо. Они украдкой встали из-за стола и пошли к дверям. Ситрик подхватил с пола свою куртку, вытащив из её рукава шапку и шарф. Иголка же даже не потянулась за своим платочком.

– Ты не замёрзнешь?

– Нет, – ответила Иголка.

Они вышли во двор. Девица постояла немного, глубоко вдыхая морозный воздух. Сияние скрылось за тучами. Медленно падал густой снег, скрывая весь мир.

– Свежо, – прошептала она, подставив лицо снегу, и уголки её губ дрогнули в улыбке. Сонливость наконец спала с её плеч тяжёлым плащом. – Хочешь, я покажу тебе другой путь до дома колдуна? Услышала тут от мужчин за столом…

– Ты не боишься идти куда-то ночью?

– Нет, – произнесла Иголка, поправляя венок на голове. – Тут не так уж и далеко.

Ситрик нахмурился: это было совершенно непохоже на Иду. Может, пока он не видел, она отпила из чужой кружки пиво и превратилась в бесстрашного котёнка. Но, кажется, горький вкус крепкого пива, подаваемого в доме ярла, был Иголке противен.

– Если не хочешь, пойду туда одна! – упрямо произнесла она.

В этот раз Ситрик усмехнулся. Нет, Иголка всё-таки была самой собой.

– Кажется, она тебе хочет показать что-то кроме колдуна. Если что, можешь оставить меня здесь, – хихикнул Холь в самое ухо, и Ситрик пальцами поймал птицу за клюв, чтобы та перестала болтать.

Ида припустила к воротам почти бегом, придерживая омеловый венок. Ситрик отправился за ней. Иголка летела по снегу так легко, точно была соткана из пуха. Лишь мелькал серо-голубенький подол её платья из-под расстёгнутого кафтана. Южные ворота, откуда изредка приходили и уходили люди с ферм, были открыты. Иголка выскочила за деревянные стены Ве, и Ситрик проскользнул следом за ней. Девица остановилась, дожидаясь. Она даже не запыхалась.

– Давай скорее! – подгоняла Иголка.

– Куда мы? – лишь удивлённо спрашивал Ситрик.

– Подальше от города!

Она бежала мимо ферм, и Ситрик еле поспевал за ней. Иголка терялась в снегу.

Вскоре высокие ограды ферм оказались позади, а Иголка не останавливалась, лишь переводила дух, когда Ситрик отставал от неё.

Теперь пришла пора ему страшиться…

Ситрик вспомнил опухшее от слёз лицо Эйрики и её пропавшую по дороге из Узкого пролива в Ве семью.

– Иголка! – громко окликнул он. – Постой, Иголка! Давай вернёмся! Мы уже слишком далеко от города. И погода неподходящая.

Девица остановилась. Она стала посреди дороги, как изваяние, обернулась. Лицо её было необычайно бледным, почти сияющим в снежном мраке.

– Ситка, нам нельзя возвращаться в город, пока мы не найдём колдуна, – твёрдо произнесла она.

– Да что ты такое говоришь? – Ситрик наконец поравнялся с ней.

– Нам нужно переждать у него, – негромко произнесла она. Взгляд её стал холоден и серьёзен, в нём не было ни капли страха.

– Мы же замёрзнем.

– Нет.

– В самом деле, Иголка, у тебя даже шапки нет. Хватит. Давай вернёмся!

Он поймал её за руку. Пальцы снова обожгло льдом. В глазах Иголки полыхнула злость.