Русь. Другая история

Малоизвестный исторический факт: родственники подмосковного мордвина Ивана Сусанина, убитого разбойниками (а вовсе не заведшего каких-то мифических поляков в лес — кто бы тогда рассказал об этом подвиге?), ходатайствуя перед властями о пенсии за убитого кормильца, нанимали переводчика из Москвы. То есть Подмосковье говорить по-русски в XVII в. все еще не умело. Позже реальный человек, погибший от рук бандитов, оказался героем фантастической байки о том, как якобы завел польский отряд в лес, несмотря на то, что на тот момент никаких поляков около Москвы даже близко не было.

Примерно точно так же родилась в 1930-е г. большевистская легенда о Павлике Морозове: обычное убийство на бытовой почве (Павлика убили из-за дележа наследства родственники) идеологи описали как борьбу юного пионера (а Павлик и пионером даже не был) с кулаками. Но такова история русской истории, как, впрочем, и других — если нужен герой, то его обязательно придумают.

Что же касается русификации Москвы, то даже туркоподобный Василий III попытался править богослужение по греческим канонам, ради чего приглашал болгарских священников — первых распространителей славянского (называемого тогда русским) языка в Москве. Но попытка болгарина Максима Грека вернуть Московию в лоно правильного греческого православия обернулась полным провалом. Московские осифляне увидели в Максиме Греке опасность и ересь, пусть это и звучит более чем странно. Грека и его сподвижника Вассиана Патрикеева предали суду. За греческое православие!

Это красноречиво доказывает, что полуханская Московия жила в то время в глухой культурной изоляции не только от Руси и всей Европы, но и от греческого православия, к которому относила свою собственную религию! Остается загадкой, что же влекло московских государей так сильно на Запад, в Русь, в христианское православие, если все это вызывало у них такое отчуждение и неприятие?

Один из ответов — быть русским было достаточно престижно в Европе XVI-XVII вв. Речь Посполитая, одно из самых высокоразвитых и политически свободных государств в Европе, считалось и самым богатым. Монеты Речи Посполитой - талеры — самые красивые монеты Европы. Фарфоровые блюда литвины называют талерками, так как они напоминают талер с печатью посередине. Минские торговцы и купцы, живущие в Москве, распространяют эти блюда-талерки по городу, где их неуклюже называют тарелками, а самих распространителей европейских мод минчан (или менчан от Менска, как произносили название города сами литвины), тоже коверкая, именуют мещанами. Одного итальянского путешественника, проезжавшего по городам ВКЛ в XVII в., поразило то, что все литвины владели как минимум тремя языками: русским, польским и итальянским. За итальянский язык путешественник, конечно же, принял латынь, которая в те годы была намного ближе к итальянскому, чем сейчас.

Да, в XVI-XVIII вв. Речь Посполитая и Великое княжество Литовское являлись, пожалуй, самыми демократичными странами Европы, где власть короля была сведена до минимума, а главным органом государства являлся парламент. Республика Великий Новгород - тоже богатая свободная земля, ее столица Новгород — бойкий торговый центр Ганзы, а должность короля вообще упразднена. Великий Новгород стал стопроцентной республикой. А вот московские государи Иваны III и IV, как и Василий III, вместо того чтобы строить у себя процветающее государство, желают лишь одного — прийти на готовое. Иван Ужасный (Грозный) полагал, что если он по примеру Новгорода назвал страну Россией и перенял экономику Новгорода, то манна небесная просто свалится ему в руки. Но в Московии не приживается ни экономика Великого Новгорода, ни русский язык, ни само название государства. Иван разрушил Республику Великий Новгород. Это единственный результат захвата этой страны. Выгоды — никакой. Лишь мысль, а кого же теперь захватить? Может, Ливонский орден?

Неудивительно, что для московитов русские люди, как и немцы или шведы с поляками, были одним мирром мазаны. Они их порой и не отличали, как не отличает американец чеха от поляка, словака от беларуса, украинца от русского. Мы называем «скандинавом» шведа, норвежца и датчанина, московиты же называли «поляком» и русина ВКЛ, и поляка, и новгородца. Все они для Москвы были на одно лицо: чисто выбритые, в немецких платьях и доспехах, под белыми знаменами с непривычными глазу красными Георгиевскими крестами, почитающие Христа не как пророка, но как главного Бога, признающими главным православным городом Киев, а не Москву. И все они едят — вот ужа — бульбу (от английского слова «баул» — «клубень, картофель»), что в Москве именуют «дьявольским яблоком». Несмотря на то, что москвичи во времена Петра I и сами полюбили картофель, прозвище «бульбаш» сохранилось за беларусами и поныне.