Русь. Другая история

С ослаблением Орды в конце XV в. быть ордынцем в Москве стало непрестижно. Куда как больше авторитета в Восточной Европе имели русские королевства: Литва, Великий Новгород и отделившийся Псков. Московский князь Иван III растоптал басму послов слабеющей Орды. Как в сказке о золотой рыбке, не хотел он больше быть ордынским ханом — хотел быть владыкою всея Руси. Даже термин сочинил — «Белая Русь», т. е. Западная Русь, западная по отношению к Орде, но не к истинно русским землям Киева, Полоцка и Новгорода. Претензии Ивана именовать себя государем всея Руси в самой Руси (в Вильно и Новгороде), естественно, никто бы не поддержал. Иван (а правильней Ибан) в 1471 г. вторгся в пределы Великороссии и стал разорять земли, жестоко расправляясь с пленными. Навстречу московитянам выступило новгородское ополчение. В битве на реке Шелони великороссы атаковали войско Ивана III и нанесли ему поражение. «Но тут, — как пишет петербургский историк Р. Г. Скрынников, — на них обрушились конные татары…»

Скрынников полагает, что татары выполняли в войске Москвы роль наемников, а основа армии была русской. Но армия московского государя — эго все сплошь татары, меря, мещера и мордва с чудью заволочской, люди нерусские, языка русского не знавшие, поклоняющиеся «Аллаху и Иисусу пророку его».

Чего стоит одно лишь изображение современниками внешнего вида сына Ивана III Василия III во время приема австро-венгерского посла Зигмунда Герберштейна (и Василий, и его придворные одеты по турецкой моде — в халаты, шаровары и большие чалмы). Неудивителен на этом фоне и союз Василия о мире и взаимопомощи не с христианской Русью (ВКЛ), а с мусульманской Турцией. Рядом с европейцем Герберштейном Василий выглядит типичным турецким султаном в расписном восточном халате и с гнутым ятаганом на широком поясе. Этот прижизненный портрет Василия не публиковали в учебниках по истории СССР.

Точно так же выглядят и остальные московиты. Европейские наблюдатели описывали московское войско XVI в., одетое в пестрые восточные одеяния, в отличие от закованного в латы русского, «словно цвегуший луг». Московские ратники одевали поверх доспехов самые яркие свои одежды — на татарский манер.

Разбив новгородское ополчение на Шелони, Иван III, поддерживаемый враждебными Новгороду псковитянами и тверчанами, подошел к столице русской Республики. Новгородские олигархи собирались договориться о мире, а простые новгородцы были полны решимости защищаться. Но Новгород подвели бояре, больше заботящиеся о своем богатстве. Они наивно приняли обещание Ивана III не трогать их уделы и не смещать с постов. Но Иван не сдержал слова. Всех членов новгородского парламента (вече) он выслал из столицы. Город покинули 1000 бояр вместе с семьями. Среди новгородцев было много людей, наивно полагавших, что московский хан поможет им справиться с нажившимися олигархами, а олигархи наивно полагали, что войдут в состав Московии так же безболезненно, как Великороссия до сих пор входила в балтийский торговый союз Ганза. Но Иван ликвидировал парламент, ликвидировав и саму Республику. Его преемник Василий III точно так же поступил и с помогавшим Москве Псковом: выслал из города бояр городского вече, а на рассвете 13 января 1510 г. снял вечевой колокол. Так через сорок лет после ликвидации Новгородской республики было покончено и с последней великоросской республикой. В Псков насадили промосковских новгородских чиновников. Многие горожане, протестуя против произвола, покинули цветущий Псков и разбрелись по деревням. Город пришел в упадок. Иван III пытался перенять экономический опыт Великороссии в Москве, но этому воспротивились московские священники.

После расправы над Великороссией московский государь Иван в 1500 г. перевел военные действия на территорию своего литвинского зятя, великого князя Александра. Вильно не смог организовать достойного отпора, и захватчики оккупировали почти треть территории русского королевства. Только к третьей по счету войне с Московией (1512 - 1522) русины собрали совместное с поляками войско и, уравнявшись силами с московитянами (ими управлял уже Василий III), отбили у захватчиков Смоленск и другие земли.

Новгород также возродил свой суверенитет и экономическое процветание. Но Иван Ужасный (Грозный) вновь сыграл роль медведя, влезающего в теремок и ломающего все и вся. Только вот его расправа над Новгородом в 1570 г. была куда как более жестокой.

Династии правителей, долго варящиеся в собственном соку, рано или поздно помещали на престол сумасшедшего. В Москве таким стал Иван IV, прозванный за свой сумасшедший нрав и выходки Ужасным. В конце XVIII в. это страшноватое прозвище перевели в более благозвучное Грозный, хотя Terrible переводится именно как «ужасный».