Русь юродская

Блаженные вообще всегда были свободны от всяких этических норм. Но степень этической вольницы, до которой дошел московский Василий, кажется, не была известна юродивым даже самого фривольного поведения. Богодуховная литература именует Василия «праведным нагоходцем». Вообще-то «нагоходцами» можно назвать всех юродивых, потому что на них почти ничего не было надето. Но Василий был таковым безо всякого «почти». Он ходил буквально «не имяше бо на телесе своем ни единого рубища и стыдения не имуще, якоже первозданный прежде преступления…», то есть как Адам в раю. Причем не различая ни лета, ни зимы. На вопрос изумленных очевидцев – как же он выдерживает вовсе без одежды мороз? – Василий отвечал: «Если люта зима, то сладок рай», – и вспоминал при этом подвиг замерзших сорока севастийских мучеников.

Василий даже на иконах обычно изображен «нагоходцем». Что подтверждает отсутствие какой-либо аллегории в этом определении. Так, очевидно, и было на самом деле. Но тогда возникает несколько вопросов, на которые житие не дает ответа. Например, а как же Василий появлялся в храмах? В том числе и в главном храме Руси – в Успенском соборе? Неужели отцы-пастыри и архипастыри не придавали этому значения? Нынешние старообрядцы, заявляющие о себе как о бескомпромиссных хранителях духовных и этических ценностей «дониконовского» прошлого, костьми лягут, но не допустят в свои храмы зеваку хотя бы в рубашке с коротким рукавом. А ведь они же наравне с православными почитают Василия святым! Может быть, у них и иконы «нагоходца» висят? Впрочем, с раскольниками все ясно: они не то что Василия, Самого Христа не пустят в свои молельни, явись Он! Скажут: не по уставу одет. А интересно, как Грозный царь принимал блаженного в своих палатах? Может быть, Василий, прежде чем войти в храм или в какой-нибудь приличный дом, все-таки накидывал на себя хоть что-то? Неизвестно.

Жил Василий, по обычаю юродивых, на улице – среди бродяг, нищих, калек. В 1530 годы была построена Китайгородская стена, и Василий облюбовал себе для ночлега башню у Варварских ворот. Впрочем, он там почти не спал – большую часть ночи юродивый проводил в молитве.

Замечательная судьба у этой Варварской башни. В 1930-е годы ее снесли вместе с большей частью стены. А место, на котором она стояла, было заасфальтировано. И, казалось, башня бесследно исчезла. Но в 1970-е при строительстве под Варварской площадью подземного перехода строители наткнулись на цоколь башни, который теперь оказался много ниже последнего культурного слоя. Цоколь был реставрирован. И его может увидеть всякий: он вполне доступен для обозрения – достаточно спуститься в переход.

Этот уникальный памятник мог бы иметь для православных верующих важное сакральное значение, наряду с другими московскими святынями. Говорят, камень запоминает человеческий голос и хранит его вечно. Ученым даже удалось каким-то образом воспроизвести голоса древних египтян, сохранившиеся в памяти стен пирамид. Если это все не «научная» фантастика, то в известняковых глыбах цоколя Варварской башни непременно должны быть записаны, как на магнитной пленке, молитвы в исполнении Василия Блаженного.

В те времена вблизи Варварской башни находились так называемые бражные тюрьмы. Там содержались царевы ослушники, нарушившие высочайший указ, запрещающий устраивать в корчмах попойки во всякое время, кроме Святок и Святой недели. Так Василий приходил в эти тюрьмы и старался вразумить одержимых бесовской страстью бражников, призывал их к покаянию.

Василий вообще почитал пьянство одним из первейших бедствий рода человеческого и много поусердствовал в борьбе с ним. Он, бывало, идет по Москве, остановится вдруг у какого-нибудь дома, обнимет угол, целует его и горько плачет. Оказывается, в доме в это время шла разгульная попойка. Когда Василия спрашивали, почему он так противится пьянству, он говорил: «Ангелы скорбные стоят у сего дома и сокрушаются о грехах. А я со слезами упрашивал их молить Господа об обращении грешников». Многие московские пьяницы молитвами Василия Блаженного были избавлены от своей напасти.