Русь юродская

Житие твое, Василие, неложное и чистота нескверна, Христа ради тело твое изнурил еси постом и бдением, и мразом, и теплотою солнечною, и слотою, и дождевным облаком, и просвети лице твое, яко солнце. И ныне приходят к тебе Российстии народи и вси людие, прославляющие святое твое успение. Тем Христа Бога моли, да избавит ны от варварского пленения и междуусобныя брани и мир мирови подаст и душам нашим, велию милость.

Бог долго ждет, да больно бьет Иоанн Московский (Большой Колпак)

В шестнадцатом веке на Руси, как ни в какой другой период, было много юродивых. Вскоре после смерти Василия Блаженного на Москве прославился юродивый Иоанн, прозванный Большим Колпаком за то, что носил на голове тяжелый металлический шеломень. Кроме того, он весь был увешан веригами и медными крестами. Именно этот московский Иоанн стал прообразом юродивого Николки в пушкинской драме «Борис Годунов». Впрочем, А. С. Пушкин немного сдвинул события во времени: когда Борис стал царем, Иоанна девять лет как уже не было в живых.

Иоанн родился в «стране Вологодской», как написано в житии. Это, очевидно, означает, что точное место его рождения неизвестно: может быть, и в самой Вологде, а возможно, где-нибудь на бескрайних просторах Вологодчины. К тому же «от киих родителей родился не вем, – пишет составитель жития, – но токмо се реку: остави отца и матерь и вся сродники и красоту мира». Блаженный вначале избрал себе самое трудное, самое изнурительное занятие – работу на соляных варницах. Причем работал он на этой добровольной каторге бесплатно. Разве, может, за краюху хлеба.

Из Вологды Иоанн перебрался в Ростов. И вот здесь-то он начал исполнять подвиг юродства. Блаженный «возложил на тело свое кресты с веригами железными и вверху главы колпак великий и тяжкий, у рук своих на перстех кольцы и перстни медные и четки деревянные в руках». В Ростове Иоанн подружился с преподобным Иринархом – будущим святым. Впоследствии Иринарх прославился как редкостный подвижник и аскет. Вне всякого сомнения он избрал этот тяжкий путь не без влияния Иоанна.

В Ростове Иоанн, однако, не остался. Он вообще никогда не жил подолгу на одном месте. Иоанн относился к редкому типу странствующего юродивого. Впрочем, в Москве он прожил больше, чем где-либо.

По первопрестольной Иоанн бродил босой и едва прикрыв наготу в самые жестокие морозы. Он открыто обличал пороки иных сограждан, невзирая на чины, будь это хоть сам царь. Иоанн действительно неоднократно встречался с Борисом Годуновым – первым боярином и, по сути, правителем Руси. Вряд ли, конечно, юродивый мог попросить Годунова зарезать мальчишек, отнявших у него копеечку, – скорее всего, это вымысел поэта. Но доподлинно известно, что Иоанн не раз увещевал Бориса быть правителем мудрым, справедливым. Он так говорил ему: «Умная голова, разбирай Божии дела; Бог долго ждет, да больно бьет». Борис выслушивал его обычно молча и покорно.

В Иконописном Подлиннике блаженный Иоанн изображается таким: «Старообразен, брада не велика, едва мало знать: главою плешив, лицом морщиноват, власы русы, назад свалилися; свита празеленная, пуговицы до подолу: в левой руке клюка, и колпак велик, ноги босы».

Как-то Иоанн пришел в соседнюю Калугу. Он целый день бегал по городу и кричал: «Железные ворота! Железные ворота!» Горожане догадались, что юродивый о чем-то их предупреждает – уж не крымчаки ли идут на них изгоном? Многие тогда на всякий случай спрятали свое имущество в каменные амбары за железными воротами. А на другой день Калуга горела. Почти весь город выгорел. Но все, что было предусмотрительно упрятано калужанами за железные ворота, благополучно сохранилось.