Русь меж двух огней – против Батыя и «псов-рыцарей»

Монголы сразу же кинулись на штурм киевского Детинца, намереваясь взять его с ходу, но были отброшены с большими для них потерями — защитники стояли насмерть и отразили вражеский штурм. Прибывший на место атаки Субудай остановил бесполезную бойню и отвел войска от валов цитадели, велев тысячникам расположить войска на новых позициях, отдыхать и готовиться к дальнейшим боям. А все монгольские полководцы, темники и принцы Чингисиды собрались в шатре Батыя, чтобы решить, что же делать дальше. Сразу гнать орду на приступ не хотел никто, понимали, что это приведет к неоправданным потерям, а ведь поход на Запад еще только начался, — и потому решили подтянуть к Детинцу осадную технику, проломить стены и лишь потом штурмовать. Пусть потеряем время, зато сохраним воинов — так решили на совете. К тому же в «городе Ярослава» еще продолжались бои, по-прежнему гордо возвышался над площадью непокорный Софийский собор, и требовались серьезные усилия, чтобы выбить из него русских.

А на следующий день закипела подготовка к штурму «города Владимира» — по улицам «города Ярослава» к киевской цитадели тянули осадную технику, несколько камнеметов установили напротив западной стены Софийского собора и после жестокого обстрела полностью ее разрушили. Монголы хлынули внутрь, и вскоре все было кончено — все, кто укрылся в храме, были перебиты, а сам собор разграблен. А потом заработали монгольские камнеметы, круша и разбивая укрепления Детинца, тысячи стрел обрушились на защитников, от зажигательных снарядов стали распространяться пожары. Все, кто укрылся в цитадели, понимали, что шансов на победу уже нет, но продолжали отчаянно сражаться, не желая сдаваться на милость степных варваров — знали, что пощады все равно не будет. Яростный бой разгорелся у Софийских ворот, где нукеры завалили ров и пытались тараном разбить тяжелые створы, — сверху бросали тяжелые камни, бревна, лили кипяток и смолу, нанося врагу тяжелые потери. Вскоре начали рушиться деревянные стены Детинца, и положение осажденных стало отчаянным — но борьба продолжалась! Первой была разбита и обрушена стена у Софийских ворот, а затем стены стали рушиться по всему периметру обороны. И тогда Батый объявил приступ — нукеры ринулись на валы, где их встретили отряды защитников, и по всему фронту началась рукопашная схватка — она продолжалась весь день, киевляне бились отчаянно, но численный перевес был на стороне монголов, и в итоге они выбили русских воинов с укреплений. Израненного воеводу Дмитра унесли в Десятинную церковь, а сами горожане теперь готовились дать бой монголам на улицах «города Владимира» — всю ночь нукеры слышали стук топоров, который доносился из центра цитадели. Монгольские воины, так же как и защитники города, истомленные многодневными боями, просто падали с ног от усталости, к тому же сражаться ночью в незнакомом городе, среди улиц и переулков было опасно, а потому ханские полководцы просто оставили войска на захваченных укреплениях. Ждали утра, а когда оно наступило, то прибывший на позиции Субудай был поражен, когда увидел, что все улицы, ведущие к главной площади, заполнены вооруженными людьми. Тесными рядами русские ратники стояли среди теремов, домов и заборов, многие вскарабкались на крыши, чтобы оттуда поражать врагов. Старый степной волк понял, что именно сейчас произойдет самый лютый бой, поскольку киевлянам уже некуда отступать, что потери в его войсках будут страшные, но выбора не было, и Субудай подал сигнал к атаке. Последний час Киева пробил.

* * *