Русь от нашествия до «ига». 30–40 гг. XIII в.

Основные силы противника союзники встретили у Торческа, и, как говорит летопись, «бысь сеча люта»[90]. Войска Владимира и Даниила были смяты и рассеяны превосходящими силами половцев. Это был действительно полный разгром со значительными людскими потерями[91]. Причем оказалось, что Даниил не зря сомневался в надежности руководителей галицких полков. Как отмечает Галицко-Волынская летопись, именно совет «безбожьнаго Григоря Василевича и Молибоговичевь» (галицких бояр) позволил половцам захватить в плен около Торческа Владимира Рюриковича Киевского и волынского воеводу Мирослава[92].

Избрание посадника. Миниатюра Лицевого летописного свода, XVI в.

Даниил, осознав, что сражение проиграно, бежал в Галич[93]. Здесь его ожидали брат Василько «с полкомъ» и новые провокации галицких бояр. Последние прислали ложное донесение о том, что окрыленные победой половцы двигаются к Владимиру Волынскому. Даниил немедленно отослал брата с войсками для предупреждения кочевников, «стерези Володимера»[94]. В результате князь оказался во враждебном городе практически в одиночестве, без какой-либо серьезной военной силы под рукой и в ненадежном окружении. Вскоре после отхода Василька «с полкомъ» бояре просто предложили Даниилу оставить Галич, и князь предпочел не искушать судьбу («не погуби себе»). Он покинул недружелюбный город и отправился искать поддержку в Венгрии, где после смерти короля-крестоносца Андрея II можно было ожидать смены внешнеполитического курса.

Таким образом, к лету 1235 г. оба союзника, галицкий и киевский князья, утратили свои столы. Плененный половцами Владимир Рюрикович был увезен в степь, где кочевники ожидали за него выкуп. Изяслав Мстиславич «Смоленский», сын Мстислава Романовича Старого, сел в Киеве[95]. А в Галич после ухода Даниила, горожане пригласили Михаила Черниговского[96], который превратился теперь в самого влиятельного государя Юга Руси, возродившего под своей рукой старый галицко-черниговский союз.

Очевидно, галичане были более заинтересованы в союзе с восточными соседями, чем с северными. Причин этому, вероятно, было несколько. Во-первых — военные поражения Даниила, оказавшегося неспособным силой удержать свою власть. Во-вторых — явный приоритет коммерческих связей Галича по линии восток-запад, нежели север-юг. Горизонтальные (широтные) торговые пути, на которых развился и усилился этот город, оставались наиболее предпочтительными в период всего средневековья. Союзнические отношения с властителями на пути Чернигов — Киев — Галич — Венгрия (или Малая Польша) представлялись в это время более выгодными, чем альянс с северной Волынью, которая могла добавить к этому маршруту лишь бедную Мазовию и Литву. Вступать под власть Волынского князя Галич соглашался только под давлением военной силы, а также при условии обеспечения торговых путей на запад и восток (союз с Киевом, мир с Черниговом и Венгрией). Отсутствие одного из этих компонентов приводило к сопротивлению, недовольству и «крамолам» галичан, стремившихся к наиболее благоприятным коммерческим условиям.

После разгрома своих основных войск и утраты главного союзника (Владимира Рюриковича) Даниил оказался перед выбором: либо отказываться от покорения своей «отчины», либо активизировать поиски сторонней помощи. В поисках последней он направился в Венгрию, а своего брата, после того как выяснилось, что никаких половцев на Волыни нет, попросил съездить в Польшу. Предполагалось, что переговоры с венгерским королем должны как минимум предотвратить содействие противникам Романовичей с этой стороны, а как максимум — обеспечить военную поддержку. В этом году (21 сентября 1235) в Венгрии умер король Андрей II, и в октябре на престол должен был вступить давний противник Даниила Бела IV[97]. Волынский князь приложил много усилий для того, чтобы склонить нового короля на свою сторону. Он даже участвовал в коронационной процессии Белы 14 октября 1235 г. в Секешфехерваре, в роли и на месте вассала — вел под уздцы королевского коня[98]. Но и выражение предельной покорности не помогло Даниилу составить с венграми альянс против Чернигова. Новый король, который, по сообщению В. Н. Татищева, еще в 1233 г. отрекся от претензий на Галич[99], только подтвердил мирные отношения с Даниилом, но ввязываться в войну с Михаилом Всеволодовичем, союзным ему Изяславом и половцами отказался.