Русалка на суше (СИ)

Я закрыла глаза, и перед внутренним взором предстали образы воды. Вот река Вольфа, вот водяной пузырь в подвале, тоннель между ними, выход к морю… не то! Вот фигуры, сотканные из кровеносных сосудов: дети под присмотром Барби, Кармелта на кухне не находит себе места, и от этого, кажется, еще больше готовит. Вот Хэрас идет по улице, остальные взрослые где-то бегают, ищут, не понимают бессмысленность всего этого…

Мой внутренний взор становится все шире, отслеживая всех жителей квартала: кто сидит в своих магазинчиках, кто готовит, кто убирается, кто бегает по улицам. Дети… чужие дети, тоже бегают, передают новости, ищут, помогают… Все шире и шире, все больше и больше. Где?.. Где же он?.. Чем больше людей я вижу, тем сложнее разобраться в море шума. Вот вижу Долиму, которая идет на разворачивающийся с утра рынок. Сперва я четко отслеживаю ее фигуру, но затем она теряется среди других людей, и я знаю только примерное ее положение, она то исчезает в толпе, то вновь выныривает среди людей, разговаривает с ними, наверное, рассказывает о награде, что я объявила.

— Госпожа Арина Бороув, как это понимать?! — резкий окрик вырывает меня из транса, и я растерянно поднимаю взгляд на господина Укерверса, нависшего над моим столом.

— Что? — растерялась я.

— Жрец подал на тебя жалобу в гильдию магов.

— У нас ребенок пропал, — соображаю я туго. — Он тоже будущий маг, он одаренный! Вы поможете его найти? — хватаю Укерверса за руку, но он вырывает ладонь из моих пальцев.

— Ты вообще меня слышишь?! На тебя подана жалоба за применение насилия к человеку, не имеющему дару. Не просто человеку — жрецу Стихий!

— Я заподозрила его в причастности к похищению и допросила, — скрестила руки на груди.

— Ты не имела права вредить человеку из-за каких-то подозрений!

— Я ему не вредила! Всего лишь пригрозила и обездвижила.

— Он написал, что ты грозилась лишить его рук.

— Я пыталась его напугать, чтобы он признался, — отмахнулась я. — Серьезно я бы ему не навредила, я ведь не сумасшедшая, — да, я почти себе верила.

Укерверс тяжело вздохнул:

— Я, конечно, верю тебе, — удивительно, как плохо он меня знает, — но это жрец самого большого храма в Уркатосе, так просто это не пройдет.

— Мне плевать. Для меня главное — вернуть мальчика, а в остальном — пусть делают, что хотят.

— Даже если тебе присудят штраф в пятьсот золотых? — попытался пугнуть меня глава гильдии.

Я неопределенно пожала плечами. У меня были такие деньги, не заработанные, конечно, а поднятые с затонувших кораблей. Если надо, еще найду.

— Я готова заплатить и больше, чтобы ребенок вернулся в мой дом целым и невредимым.

— Женщины, — недовольно пробормотал Укерверс и опустился на стул напротив. — Ты уверена, что он не сам сбежал?

— Конечно!

Он посмотрел на меня, как на наивную дурочку, а я не могла пояснить, почему уверена в своих словах, что я видела эмоции ребенка всего шесть дней назад, и в них не было ничего, что говорило бы о желании сбежать.

— Он не ссорился с родными, не высказывал желания уехать, у него не было конфликтов в школе или с друзьями. Да еще он только недавно прошел через Знакомство со Стихиями и узнал, что маг, а я обещала оплатить его учебу в Академии, когда вырастет. У него вся жизнь впереди была, зачем ему сбегать?

— Пойдем-ка осмотрим для начала его вещи.

Пришлось позвать Барби, потому что я редко поднималась на второй этаж и не знала, где именно спит Дзэс и где его шкаф. Девушка перепоручила детей Кармелте, и мы вместе поднялись наверх. Комната мальчишек была, как и ожидалось, не слишком аккуратна: кровати не заправлены, одежда и игрушки разбросаны, единственный стол завален тетрадями и учебниками вперемешку с рисунками.

— Вот его постель, — пояснила Барби, указывая на верхний этаж из двухъярусной кровати.

Укерверс не поленился подняться по лесенке и переворошить одеяло и подушку, заглянуть под матрас.

— Вряд ли бы он что-то решил прятать в кровати, наверняка ее его мама застилала, — заметила я.

Укерверс что-то пробормотал себе под нос, а затем сотворил заклинание, кажется, из нескольких смешанных стихий, но основные линии были желтыми — воздух. Заклятье повисло между его ладоней, словно паутинка, и с ее помощью он принялся исследовать все вокруг: стены, мебель, вещи.

Тайник обнаружился за шкафом, оттуда следователь вытащил папку со странными рисунками. Я смотрела на них и не понимала, это не было похоже на магические печати, скорее на рисунки татуировок с земли.

— Папка точно принадлежит тому, кто спит на той кровати, — пояснил Укерверс, перелистывая страницы. Рисунки были разные, более корявые и быстро начерченные и более аккуратные, выверенные. Некоторые повторялись несколько раз, будто их пытались перерисовать начисто.

— Это какой-то незнакомый мне вид магических печатей? — уточнила на всякий случай.

— Нет, такие рисунки я никогда не видел. Но точно скажу, что это было важно для мальчика, здесь сильный след его ауры. Так что точно скажу, что у него были свои тайны.