Русалка на суше

- Да, конечно, но это уже взрослые дети. Они помнят родителей и не желают в основном уезжать из родного дома. Только в редких случаях, когда семья действительно очень плохая, ребенок готов сам уехать. А, если нет, то он будет рваться домой, сбегать из нового дома и доставлять разные неприятности приемным родителям. Этого никто не желает, все усыновители хотят взять в семью младенца и воспитывать его самостоятельно, чтобы скрыть его происхождение. В крайнем случае берут ребенка до двух-трех лет, который сможет со временем забыть о прежней семье и жить в семье нормально, но скрыть тот факт, что он приемный, тогда куда сложнее.

Я нахмурилась, растерянно оглянулась на полуорков и Оларга, которые замерли вокруг меня. Полуорки смотрели за моими действиями хмуро, Оларг - с ужасом. Постепенно течение крови по конечностям жреца возобновилось, сердце его забилось увереннее.

- Но, если так, кому мог понадобиться подросток со способностями мага? Быть может, есть какая-то семья, которой так нужен ребенок, что они готовы пойти на все описанные риски? - я припомнила, - например, семья Сроув?

- Я слышал, что младший брат господина Сроув женился на вдове, имеющей двоих одаренных детей-мальчиков, которую привез откуда-то с севера и стал наследником состояния своего дяди, - рассказал священник.

- Но если господин Сроув усыновит еще мальчика...

- Дядя его уже умер, наследство получено, новый ребенок уже ничего не изменил бы.

Я растерянно оглянулась на полуорков:

- Кто же тогда мог похитить Дзэса? И зачем?

Глава 66

Я задумалась, а жрец тем временем отряхнул свою рясу и, приняв гордый вид, хоть поджилки его все еще тряслись, осведомился:

- Раз вы больше меня не подозреваете, не могли бы вы покинуть храм? И верните амулет пожалуйста, он передается от священника к священнику в нашем приходе уже много лет.

Я только теперь обратила внимание на амулет, который все еще сжимала в руках. Старинная вещь. Вроде бы простой серебряный кругляш толщиной с монету с элементарным рисунком в виде четырехлистника с символами стихий на каждой четвертинке.

- А этот храм давно существует? - спросила задумчиво.

Жрец явно растерялся, но потом опять попытался изобразить гордый вид:

- Наш храм один из древнейших в Империи, - он протянул руку, собираясь забрать амулет, но я отъехала чуть назад.

- Я хотела бы выкупить этот кулон.

- Но я не торгую древними реликвиями! - прозвучало так возмущенно и наигранно, что вспомнилось «Но я не торгую фамильными привидениями!» из «Кентервильского приведения», что заставило меня усмехнуться. Жрец опять испугался от моей неожиданной реакции. Кажется, он счел меня слегка сумасшедшей и, возможно, не далек от правды.

- Конечно... а что если вы подарите мне этот артефакт в обмен на щедрое пожертвование храму?

- Это невозможно!

Мне это надоело. Я плюнула на жреца и, чуть отъехав, вцепилась когтями в тонкую щель на ребре кулона. Усилие... в человеческом теле у меня, наверное, сломались бы ногти, для этого дела лучше подошел бы нож, но не было времени. Русалочьи когти крепче, и мне удается разделить кулон на две половинки, словно шоколадную медальку. Только внутри отнюдь не шоколад, а четыре крошечных камешка не больше ногтя мизинца размером. Я знала, что в древней магии без камней не обошлось. Осколок Крови Моря сам собой соскакивает в мою ладонь, узнаю желтый кусочек Крыльев Неба, остальные, очевидно, относятся к стихиям Земли и Огня. На зеленом осколке можно разглядеть рисунок в виде цветов или листьев, а на красном будто бы рисунок из чешуи, но не русалочьей, скорее змеиной или крокодильей - шестигранные чешуйки более мелкие и плоские, чем на моем хвосте.

- Что вы делаете? - жрецу не позволяют подойти ближе полуорки, а я быстрым движением сгребаю все камни на свою ладонь и защелкиваю амулет обратно, только на боку остались крошечные царапины от моих когтей.

- Прошу прощения, мне кажется, он нуждается в реставрации. Мой ювелир мог бы его почистить и вернуть в надлежащем виде.

Жрец отталкивает охрану и выхватывает у меня амулет, поспешно вешает цепочку себе на шею. Я чувствую - его кровь все еще поддается моему влиянию, без камней амулет не работает на защиту.

- Пойдите вон отсюда, - велит он устало.

- Прошу прощения за беспокойство, вы должны меня понять, я очень волнуюсь за пропавшего мальчика.

Он кивает вроде бы, но я чувствую, что затаил обиду, что и немудрено. Вытаскиваю из кошеля несколько золотых, по местным меркам - целое состояние:

- Примите в качестве моего извинения, - протягиваю золото на раскрытой ладони.

- Я давал обет и не могу принимать от прихожан ни денег, ни дорогих подарков, -нахмурился он.

- Даже в качестве извинения за причиненные неудобства? - подъехала я ближе.

- Даже так.

- А если в качестве пожертвования на пользу храма? - попыталась уговорить.

- Жертвы на храм вы можете бросить в алтарные чаши стихий, - махнул он рукой в сторону, и денег так и не принял.

- Понятно, - пришлось опустить руку не солоно хлебавши.